Во время революции Блок не эмигрировал, стал работать в издательстве города Петрограда. Революционные события в Петербурге нашли отражение в стихотворениях, поэмах («Двенадцать»), статьях. Творчество Блока разнообразно и многовекторно, оно отражает срез эпохи, в которой жил поэт.
* * *
Печальная доля – так сложно,
Так трудно и празднично жить,
И стать достояньем доцента,
И критиков новых плодить...
Александр Блок
О, мой демон с лазоревым бантом,
жил ты вольно, но трудно почил.
Долго был ты моим консультантом
и серьёзно меня обучил.
Но профессор Замойский-Демидов
рассказал нам подробно о том,
что подкрасил ты комплекс эдипов
материнским больным молоком.
Как ты гнал лихача пожилого
белой ночью, над Невкой летя.
Как безумного, полуживого
Люба с Борей любили тебя.
Как рыдал ты в мятеж ошалелый,
возведённый, что храм на крови,
как носил ты сюртук порыжелый
и снега разгребал на пари.
И пока тебя не закопали,
всё играл ты заглавную роль, –
точно чёрную розу в бокале,
принимал за судьбу алкоголь.
О, любовник из жгучих и лживых,
ты со мною, покуда живу,
в кабаках, в переулках, в извивах,
в электрическом сне наяву.
* * *
Пред ликом Родины суровой
Я закачаюсь на кресте…
Александр Блок
Август. Звук лежит, как лист, искомкан.
Землю мнёт подкованный сапог.
Петроград. В пыли и хламе комнат
Умирает Александр Блок.
А ведь было. Сладко скрипка ныла...
В ожиданье страшных перемен
Не тебе ли к ночи подарила
Розу кареглазая Кармен?
Коломбина спутала все роли,
Запил безнадёжно Арлекин
У Прекрасной Дамы на гастролях...
Жаль, что умер... Хоть чужой, но сын.
Пой, Пьеро, чтоб сердцу было жальче!
Лют наган и холод – по ногам.
Господи! Когда же «Балаганчик»
Превратился в этот балаган?
Ветер рвёт плакаты. И в столице –
Пыль в глаза, как к пестику пыльца.
И встаёт степная кобылица
На дыбы у Зимнего дворца.
Вот и всё. И тишина над миром.
Леденеют мёртвые уста,
И ведут двенадцать конвоиров
На расстрел пленённого Христа.
Залп беззвучен. Косо небо треснет,
Марк сверкнёт наколкой на руке.
Иоанн георгиевский крестик
К вечеру заложит в кабаке.
Следует сказать: то, что возникало на моих графических листах, было бы некорректно называть иллюстрациями в общепринятом смысле. Скорее, это – образы, выхваченные подсознанием во время проникновения в мир Поэзии, так как Александр Блок – это Мир, бесконечный и неизведанный, а путь по нему наполнен неожиданностями не меньшими, чем во время путешествия по неведомым землям. В поэзии Блока – бесконечное число уровней, и каждый человек воспринимает в ней своё. Она почти абсолютна, и это ощущение возникает сразу же, как только начинаешь читать его стихи. Когда же впервые прочтешь их вслух, то начинаешь ощущать вибрации Космоса. Его Поэзия живет сама по себе в пространстве, как какое-то неизвестное энергетическое поле, существующее невидимо, но влияющее своей мощной напряжённостью на духовное состояние не столько человечества, сколько Мира. Невольно зарождается подозрение, что она существовала и до Блока, а он её только материализовал в стихах.
И вообще, по большему счёту, стихи – это всего лишь эхо Поэзии, косвенное свидетельство присутствия, потому что она не вмещается в одних словах – это и звук, и ритм, и что-то ещё невыразимое, переворачивающее сознание и чувства. Попробуйте, перескажите содержание стихов Блока своими словами. Не получается?! Попытайтесь их проанализировать – бледно, мёртво... Рабиндранат Тагор предупреждал, что анализировать Поэзию – это то же, что изучать полёт птицы, препарируя её. Точнее не скажешь! Образы Поэзии Блока можно ощутить, почувствовать, увидеть, услышать... Но не понять, они не поддаются логике, а при соприкосновении с ней тают, исчезают. На Востоке всегда говорили: познание интуитивно. Как мы понимаем, Мудрецы имели в виду Путь к Высшему Знанию. Александр Блок шел к Высшему Знанию, и стихи – это вехи его Пути.
Итак, работая над воссозданием образов блоковской поэзии, часто задавал себе вопрос: а в какой степени стихи отражали реальный мир поэта? И возникала загадка за загадкой. Прежде всего, жизнь Блока небогата какими-либо внешними событиями. И это жизнь человека, прошедшая в Петербурге, городе трёх революций! Однако ни в одной из них он, по сути, не принимал участия, а бродил по городу, посещал театры и рестораны, схлёстывался с друзьями в спорах на вечные интеллигентские темы, волочился за актрисами и слагал стихи. Романтические события явно избегали поэта: дважды он должен был драться на дуэли, но каждый раз всё заканчивалось миром, цензорам он был безразличен, а полиция не только не охотилась за ним, но и вряд ли догадывалась о его существовании, поскольку интеллигент Блок вёл себя в обществе безупречно, а стихи его не содержали крамолы и угрозы существующему строю. И всё же у меня зародилась мысль, что эпохально не только творчество Блока, но жизнь его сама по себе и есть эпоха, эпоха Серебряного Века русской поэзии, с началом которой он родился и с ней ушёл – поэт, сумевший заглянуть в свою душу и выразить всё это в стихах, отразивших его служение этике Божественного устройства мира.
Июнь-сентябрь 2011
Иллюстрации:
портрет Александра Блока работы Константина Сомова (1907);
фотография поэта (1916);
иллюстрация Юрия Топунова к поэме «Двенадцать»;
портрет автора эссе Юрия Топунова.
«45»: В подборке стихов Александра Александровича Блока, публикуемой нашим альманахом сегодня, использованы иллюстрации Юрия Топунова.
Сергей к подборке «Весь горизонт в огне…» Александра Блока 28 августа 2013 года
Алина к подборке «Весь горизонт в огне…» Александра Блока 15 июля 2012 года
Добавить комментарий