Александр
Евдокимов

Сны

Сны оставляют свой вкус и без ключиков-слов.
Сны: в дверях без замков,
из бытийных основ
и колоколов.

Бессловесные сны –

молодые калеки.
Тюрьмы красок тесны.
В керосине волны
подними свои веки.

Дождь целует летящую рыбу.
На востоке встаёт самовар.
На весах – целый мир: но комар
атакует вселенскую глыбу.

04.10.10

Офис

Крыши ослепли от света,
спи, о ночной мотылёк.
Офис. Горящая смета.
Вечер далёк.

Сладко летать в интернетах,
среди цветных мелочей.
Отпуск накопится к лету
и – вообще.

В общем-то, здесь безразлично
как умирать – если дни
время сплетает в косички,
не объяснив.

Под покрывалом работы
несколько чашек в углу.
Женщины, грудью на дзоты,
смотрят на луч –

как, пробиваясь сквозь утро,

он золотит из окна.

В комнате плавают пудра

и тишина.

Далее входят: цыганка,

распространитель колец,

Вадик (электрик из банка)

и – наступает звездец.

09.03.10

Щенок

Потому что в заборе дыра
не замечена с высоты,
убегает щенок со двора
сквозь туман, фонари и сады.

Как он будет бежать в тишине
под колёсами поездов,
и скулить своё счастье луне,
и визжать для ночных мотыльков!

02.09.09

Дорога к морю

Столько ехали к морю – века.
Торопились и не успевали.
Широка ты моя, широка,
вот и Крым, в кабаках: трали-вали.

В кипарисах сверкнёт, и ещё,
и сияющей синью постелет
за обрывом. Но время печёт,
а Икарус ползёт еле-еле.

У Икара подкрученный ус.
Славный отпрыск венгерских рабочих,
ветеран, знает времени вкус,
молодецких полётов не хочет.

Здесь, на узких витках обгонять
местных возчиков небезопасно.
Вот – опять море синим, опять,
там кораблик рыбачит бесстрастно,

солнце падает. Быстрый рывок
неизбежен, с автобусом споря.
И дорога мотает моток
наших судеб до самого моря,

до которого – вот уж, рукой,
но, опять: повороты, заторы.
Все устали и бледной щекой
ты прижалась к стеклу, за которым…

23.09.10

Крым

Ночь на пляже

Ночью – шторм. Со стаканами в пальцах
мы кричим, когда с новой волной
нападают на берег скитальцы,
духи моря: испанцы, китайцы,
турки, греки… В стаканчик пустой

наливай, пока пена в колени
бьёт гремящая, в блеске луны.
Горы волн – чёрной ночи варенье,
мы увязли… И благодарение
за поддержку во время волны

полнолунию. Слов крайне мало:
я кричу в этом пенном раю
про сплошную, слепую усталость,
про лицо, когда снято забрало,
про свободу смешную свою.

25.09.10

Крым

Корабли

Корабли, словно щепки коры
на границе лазурной долины:
различимые с верха горы –

исчезают при спуске с вершины,

забываются в пёстрой толпе
отдыхающих в парке, на пляже.
Синий зверь прикоснётся к тебе.
Синий зверь загрохочет и ляжет

возле ног твоих белой каймой,
и оближет прохладой колени.
Корабли уплывают. И мой –

уплывает за грань в белой пене.

28.09.10

Крым

В поезде

Железо поезда грохочет
в туннеле гулком и пустом.
Под одеялом длинной ночи
жужжит комарик о простом.

Ему немного надо крови
и, вероятно,  миг любви…
Ты не лови его на слове,
вне слов – лови.

Так мир: жужжит, жужжит в ЖЖ,
и как-то спорно на душе
от продвижения меж пунктов:
то явь сверкнёт на вираже,
а то винда слетает, будто
другая станция уже.

Протри стекло от звёздной пыли,
куда Гагарин не летал!
В купе, пока чаи носили –

жужжали мы. И нас догнал

дрожащий ветер полустанков,
горящий пепел фонарей.
И хлопнула свобода с флангов
рукой твоей.

26.08.10

Пустые квартиры

Пустой вагон покинутой квартиры
кочует к югу сквозь июньский дождь.
Ты замечаешь (вчитываясь в текст) что сыро,
а синь как губка. Замечаешь нож

на скатерти стола. Сквозняк из щели
тревожит тюль и шевелит тетрадь.
Внутри двора скрипят-скрипят качели,
они беспомощны и им не убежать

к весёлому хозяину на море.
Вдали бьют в колокол. Вот бабочка летит
в оконное стекло, с пространством споря,
и кто прекрасней – тот и победит.

Так стены – до конца ползут сквозь память.
Так старенький диван скрипит: что ты
когда-то с ней… Так за балконом знамя,
под видом маечки, свисает с высоты.

26.06.10

Детская площадка

Спутник, сверкающий в небе,

создан – размером с ведро.

Дети на детской площадке

звонко кричат: ро-ро-ро!

Скачет под окнами ветер.
Осы пугают в песке.
Девочка едет в карете,
куколку сжав в кулачке.

Почерк ребёнка хромает,
внешние силы виной:
кто-то всегда отвлекает,
руку толкает, чудной.

Так и потом: мимо воли,
мимо прогнозов и грёз.
Птицы щебечут пароли,
эти пароли всерьёз.
 

Похолодало, нам – время.
Дома ждёт ужин, пора.
Пляшут деревья над теми,
кто не идёт со двора.

Ночь изменяет игрушки.
Для ограбленья ларька
треснутый «кольт» станет пушкой
в крепкой руке мужика.

Спрятав детишек в кроватки,
сонный мир взрослых возьмёт
и расколдует площадки,
и не оценит полёт

спутника. Станут подростки
лаять в листве от души.

Выйдет луна на подмостки.
Лёгкий дымок анаши

засуетится у окон.
Житель закроет окно.
Время свернёт стены в кокон
и – станет просто темно.

16.09.10

Над трубой

Лампа светит. Муха плачет.
Дождь стучит по крыше дачи.
Осень. Ангелы летят –

очевидцы спят.

Этот миг других пьянее:
мы вдвоём и жизнь светлее,
чем красивые слова.
Ты молчишь, во всём права.

И молчится – как поётся.
По стеклу дорога льётся,
поднимаясь над трубой
тишиною голубой.

22.09.10