Александр
Габриэль

Silencio

Плыл вечер. Хлеба парочка краюх 
закускою казалась в тёмной стыни. 
И старый друг был лучше новых двух, 
поскольку новых не было в помине. 
Не лучшим был десятилетний скотч 
(хоть всё равно закончился с восходом). 
Но это всё потом. Пока же ночь 
с озябших стен стекала вязким мёдом. 
  
То книжный шкаф, то вешалки крючок 
являлись вместе и поодиночке: 
камина склеротический зрачок 
из темноты выхватывал кусочки, 
чернил дрова, выплёвывал золу, 
искрился, как наряд на карнавале... 
Часы, незримо спрятавшись в углу, 
с прошедшим настоящее сшивали. 
  
Приход рассвета нас застал врасплох, 
оставив недоигранною пьесу... 
Ночь уходила – тихая, как вздох, 
горячечная, как тройной эспрессо. 
Целебней оказалось, чем слова, 
победней, чем Ваграм или Непрядва, 
молчанье, разделённое на два. 
А может быть, помноженное на два.