* * *

Мне от тайны зловещей себя не отвлечь,

Ни в былые года, ни под старость:

Почему так послушно пошли они в печь,

За себя постоять не пытаясь?

Почему, не стараясь хоть голой рукой

С близстоящим разделаться немцем,

Так и двигались молча тупою толпой,

Сквозь Майданек и через Освенцим?

Вспоминаю, хотя вспоминать не хочу,

О смертельной той газовой бане,

Где никто из бредущих – в кадык палачу

Не пытался вцепиться зубами.

Почему так покорно толпа эта шла,

Возникает вопрос невесёлый.

Потому ль, что раздели их всех догола,–

Человек же беспомощен голый?

Потому ль, что надежд берегла огонёк

Их молитвы печальная фраза,

Что внезапно еврейский вмешается Бог,

И спасёт их от пули и газа?

Лишь частично на это ответили мне

Чёрно-белые старые снимки,

Где Варшавское гетто пылает в огне,

И дымятся бараки Треблинки.

16.07.2008