Александр
Грин

О чём пела ласточка

Как-то раз в кругу семейном, за 
     вечерним самоваром 
Я завёл беседу с немцем – патриотом 
     очень ярым. 
Он приехал из Берлина, чтобы нам 
     служить примером – 
С замечательным пробором, кодаком и 
     несессером. 
Он привёз супругу Эмму с «вечно 
     женственным», в кавычках, 
С интересом к акушерству и 
     культурностью в привычках. 
Разговор как подобает всё вокруг 
     культуры тёрся… 
На германском идеале я застенчиво 
     упёрся. 
Снисходительной усмешкой оценив мою 
     смиренность, 
Он сказал: «Мейн герр, прошу вас 
     извинить за откровенность, 
Чтоб понять вы были в силах суть 
     культурного теченья, 
Запишите на блокноте золотое изреченье. 
Изреченье – излеченье от экстаза и от 
     сплина: 
Дисциплина – есть культура, а культура 
     – дисциплина. 
Дети, кухня, кирха, спальня – наших 
     женщин обучают; 
Дисциплина, кайзер, пфенниг – им в 
     мужчинах отвечают. 
Идеал национальный мы, конечно, ставим 
     шире: 
От Калькутты до Марселя, от Марселя до 
     Сибири. 
Вы народ своеобразный, 
     импульсивно-неприличный, 
Поэтически-экстазный и – увы – 
     нигилистичный. 
Гоголя и Льва Толстого изучал я со 
     вниманьем… 
Поразительно! Писали с несомненным 
     прилежаньем…» 
Я пустил в него стаканом (ты б 
     стерпеть, читатель, смог ли?). 
Он гороховые брюки подтянул, чтоб не 
     подмокли. 
И, картинно улыбаясь, молвил: «Пятна от 
     тэина 
Выводить рекомендую только с помощью 
     бензина». 
  
P. S. Стиль подделываю Гейне с тем 
     намёком, что за Вислой 
Сей талант великолепный признают с 
     усмешкой кислой. 
А поэтому полезно изучать, для 
     просвещенья: 
В людоедских прусских школах все его 
     произведенья.