Александр
Кабанов

* * *

С отбитым горлышком лежу в слоновьей 
     лавке, 
я больше не принадлежу словесной давке. 
Не отслужить мне, господа, своей 
     повинной 
в посуде страшного суда – бутылкой 
     винной. 
И в стеклотаре ни гроша за эту ересь 
не получить, прощай душа – портвейн и 
     херес! 
  
Приедет Слон на «москвиче» (хозяин 
     лавки), 
на каждом бивне – по свече, в ушах – 
     булавки. 
При алебарде золотой и маскхалате, 
он хоботом, как запятой, меня обхватит. 
Посадит в клеть, и молоком наполнит 
     блюдце, 
и будет сквозь меня смотреть – как люди 
     бьются.