Эшелон

Он водою из котелка

Умывается на откосе,

Ножки скручивает он козьи

Филичового табака.

Дым над ним заклубился сизый,

Кольца вьются, столбы стоят, –

Установлено экспертизой,

Что табак этот – сущий яд.

Курит. Щурится. Благодать!

Вспоминает пустое что-то.

С места двигаться неохота.

Как бы, думает, не отстать.

Между тем паровоз всё чаще

Выдыхает пары,

                              и вот

Старый колокол дребезжащий

Отправление подаёт.

Словно чашки колотят об пол, –

Но не слышит он ничего.

Между тем эшелон потопал,

И уже не догнать его.

Воду Ладоги из шелома

Не испить ему, не испить,

Совершенного не избыть, —

Ах, отстал он от эшелона.

Волховстрой. 41-й год.

За проступки такого рода

Стенка или штрафная рота, –

Меньше Родина не даёт.

– В чем же перед войной и миром

Так заведомо виноват

Этот ставший вдруг дезертиром,

Чуть отставший от всех солдат?

– Если так вот поступит каждый,

Мы не выиграем войны, –

И поэтому жизнь отдашь ты

В искупление невины.

Невины... Но непоправимо

Ты отстал уже навсегда,

И холодные клочья дыма

Оседают на провода.