К Дельвигу

Блажен, кто с юных лет увидел пред собою

Извивы темные двухолмной высоты,

Кто жизни в тайный путь с невинною душою

         Пустился пленником мечты!

Наперснику богов безвестны бури злые,

Над ним их промысел, безмолвною порой

Его баюкают Камены молодые

И с перстом на устах хранят певца покой.

Стыдливой Грации внимает он советы

И, чувствуя в груди огонь еще младой,

Восторженный поет на лире золотой.

         О Дельвиг! счастливы поэты!

Мой друг, и я певец! и мой смиренный путь

В цветах украсила богиня песнопенья,

         И мне в младую боги грудь

         Влияли пламень вдохновенья.

В младенчестве моем я чувствовать умел,

         Всё жизнью вкруг меня дышало,

         Всё резвый ум обворожало.

И первую черту я быстро пролетел.

         С какою тихою красою

         Минуты детства протекли;

Хвала, о боги! вам, вы мощною рукою

От ярых гроз мирских невинность отвели.

   Но всё прошло - и скрылись в темну даль

         Свобода, радость, восхищенье;

         Другим и юность наслажденье:

         Она мне мрачная печаль!

Так рано зависти увидеть зрак кровавый

И низкой клеветы во мгле сокрытый яд.

         Нет, нет! ни счастием, ни славой

Не буду ослеплен. Пускай они манят

На край погибели любимцев обольщенных.

              Исчез священный жар!

         Забвенью сладких песней дар

         И голос струн одушевленных!

         Во прах и лиру и венец!

Пускай не будут знать, что некогда певец,

Враждою, завистью на жертву обреченный,

              Погиб на утре лет.

         Как ранний на поляне цвет,

         Косой безвременно сраженный.

И тихо проживу в безвестной тишине;

Потомство грозное не вспомнит обо мне,

И гроб несчастного, в пустыне мрачной, дикой,

Забвенья порастет ползущей повиликой!

1817