К Шишкову

Шалун, увенчанный Эратой и Венерой,

Ты ль узника манишь в владения свои,

В поместье мирное меж Пиндом и Цитерой,

Где нежился Шолье с Мелецким и Парни?

Тебе, балованный питомец Аполлона,

С их пеньем соглашать игривую свирель:

Веселье резвое и Нимфы Геликона

Твою счастливую качали колыбель.

         И ныне, в юности прекрасной,

С тобою верные сопутницы твои.

Бряцай, о Трубадур, на арфе сладострастной

         Мечтанье раннее любви,

Пой сердца юного кипящее желанье,

Красавицы твоей упорство, трепетанье,

Со груди сорванный завистливый покров,

    Стыдливости последнее роптанье

И страсти торжество на ложе из цветов, -

Пой. в неге устремив на деву томны очи.

         Ее волшебные красы,

В объятиях любви утраченные ночи -

         Блаженства быстрые часы...

Мой друг, она - твоя, она твоя награда.

Таинственной любви бесценная отрада!

         Дерзну ль тебя я воспевать,

         Когда гнетет меня страданье,

         Когда на каждое мечтанье

Унынье черную кладет свою печать.

Нет, нет! Друзей любить открытою душою,

В молчаньи чувствовать, пленяться красотою -

Вот жребий мой: ему я следовать готов,

Покорствую судьбам, но сжалься надо мною,

   Не требуй от меня стихов.

Не вечно нежиться в прелестном ослепленьи,

Уж хладной истинны докучный вижу свет.

По доброте души я верил в упоеньи

Волшебнице-Мечте, шепнувшей: ты поэт, -

И, презря мудрости угрозы и советы,

С небрежной легкостью нанизывал куплеты,

Игрушкою себя невинной веселил;

Угодник Бахуса, с веселыми друзьями

Бывало пел вино водяными стихами,

В дурных стихах дурных писателей бранил,

Иль Дружбе плел венок - и дружество зевало

И сонные стихи впросонках величало,

И даже, - каюсь я, - пустынник согрешил, -

Я первой пел любви невинное начало,

Но так таинственно, с таким разбором слов,

   С такою скромностью стыдливой,

   Что, не краснея боязливо,

Меня бы выслушал и девственный К.

Но скрылись от меня парнасские забавы!..

   Не долго был я усыплен,

Не долго снились мне мечтанья Муз и Славы:

Я строгим опытом невольно пробужден.

Уснув меж розами, на тернах я проснулся,

Увидел, что еще не гения печать -

Охота смертная на рифмах лепетать.

Сравнив стихи твои с моими, улыбнулся -

И полно мне писать.

1816