Соколиная охота

I

Вдруг возникли цыганки  в кустах —

пальцы  в кольцах,  цвета, как  с картины,

словно ночью петарда —  бабах! —

смарагды, рубины,  смарагды, рубины;

окружили, как воздух, меня,

ослепили, как вспышки огня,

смарагды,  рубины, смарагды, рубины.

Блещут перстни,  и столько утех

в слове «моркош» —  и пляска и смех…

«Моркош! моркош!» — и в чащу лещины.

II

Трата-та-там,  трата-та-там,

над головой листва запела,

веселый треск, зеленый гам

и комариная капелла,

вся зелень двинулась вперед,

веселый барабанщик бьет,

веселый  марш листва  запела,

и этот барабанный стук —

звучащий лист, скрипящий сук,

там клен, береза, дуб, ветла там —

трата-та-там, трата-тата-там!

Над головой зеленый гам,

зеленые  усы и уши,

жарь,  барабан,  не бей баклуши!

Трата-та-там, трата-та-там!

Враскачку дуб, ольха, каштан.

Синь. Зелень. Зелень. Глохнут уши,

бой барабанный  глуше, глуше.

Трата-та-там, трата-та-там.

День. Лето. Зелень. Тарарам.

III

Полдень. Пчелы всюду, пчелы рядом.

На откосе дух вьюнка медовый.

Облака беспечным бродят  стадом

в волосах; как в зелени коровы.

Моркош. Моркош. Небеса бездонны.

Я лежу. Вокруг танцуют склоны.

IV

В низине река;

достославна;

широка;

плавна;

велика;

глубока;

быстротечна;

извечна;

судоходна;

пресноводна;

путь меж рядов ивняка;

вдоль прибрежий  и мелей;

от предгорья

до моря;

для людей;

лошадей;

для питья;

для купели;

для мытья;

для лодчонок бумажных;

для судов трехэтажных;

для казарок;

для байдарок;

для паруса;

для  коромысла;

Висла?

V

«Висла, наша Висла,

дочь  родной природы,

родилась в Карпатах,

к морю катит воды.

Счастье жить над Вислой,

в наших польских далях!»

Дай нам, Боже правый,

щеголять в медалях.

VI

Фотографы,  трамвайщики, кухарки и вояки,

толпясь, глазели на меня, как будто  кто-то

пред  ними в образе луны или макаки,

а  я вопил  под дубом: «Соколиная охота!» —

и падал  на колени, и вскакивал, и разом

плясал и прыгал в небо,  не различимый глазом.

Смешались зелень, злато и вихрь, и сверк без счета.

И горизонты двинулись походною колонной.

А я вопил в  охотку: «Соколиная охота!» —

как будто  встретил девушку в береточке зеленой.

(Была туманна даль. Вихрь рвал траву, сгибал  ограду,

арбуз  на голову надев,  играл на скрипке «Первую бригаду».)

VII

Смекнув, что я не скажу им ни слова,

мурашки в луче заходящем

светила дневного

разбежались по чащам,

и, заслышав, «Охота! Охота!» —

вновь явились цыганки, рубины, смарагды без счета,

и кухарки с вояками, и трамвайщики с Воли

все пытались  в листве разглядеть оперенье соколье,

чеглоков,  клобучки  и монеты времен  Казимира

или даже Артура, а там в облаках блеск рубина, смарагда, сапфира.

А сокольников тени скрывались от тайных  агентов,

и держались подальше отары интеллигенток и интеллигентов.

(Смарагды,  рубины.

Смарагды, рубины.

Свод небесный над Польшею хмур.

Сапфиры, шпинели.

Красотки, качели.

«A Paris dans chaque faubcurg…»)

VIII

Смеркалось. Растаяли краски, печальные по-человечьи.

Звезды  з ажглись, и казалось:  там дети, несущие свечи,

и казалось, что вечер сошел с колеи.

Все это случилось в Белянах средь леса густого

в 1935 году от Рождества Христова.

А «моркош» —  цыганское слово,

что-то вроде ЛЮБВИ.

2002