Иван Громак

Не всяк боец, что брал Орел,

Иль Харьков, иль Полтаву,

В тот самый город и вошел

Через его заставу.

Такой иному выйдет путь,

В согласии с приказом,

Что и на город тот взглянуть

Не доведется глазом...

Вот так, верней, почти что так,

В рядах бригады энской

Сражался мой Иван Громак,

Боец, герой Смоленска.

Соленый пот глаза слепил

Солдату молодому,

Что на войне мужчиной был,

Мальчишкой числясь дома.

В бою не шутка — со свежа,

Однако дальше — больше,

От рубежа до рубежа

Воюет бронебойщик...

И вот уже недалеки

За дымкой приднепровской

И берег тот Днепра–реки

И город — страж московский.

Лежит пехота. Немец бьет.

Крест–накрест пишут пули.

Нельзя назад, нельзя вперед.

Что ж, гибнуть? Черта в стуле!

И словно силится прочесть

В письме слепую строчку,

Глядит Громак и молвит: — Есть!

Заметил вражью точку.

Берет тот кустик на прицел,

Припав к ружью, наводчик.

И дело сделано: отпел

Немецкий пулеметчик.

Один отпел, второй поет,

С кустов ссекая ветки.

Громак прицелился — и тот

Подшиблен пулей меткой.

Команда слышится:

             — Вперед!

Вперед, скорее, братцы!...

Но тут немецкий миномет

Давай со зла плеваться.

Иван Громак смекает: врешь,

Со страху ты сердитый.

Разрыв! Кусков не соберешь —

Ружье бойца разбито.

Громак в пыли, Громак в дыму,

Налет жесток и долог.

Громак не чуял, как ему

Прожег плечо осколок.

Минутам счет, секундам счет,

Налет притихнул рьяный.

А немцы — вот они — в обход

Позиции Ивана.

Ползут, хотят забрать живьем.

Ползут, скажи на милость,

Отвага тоже: впятером

На одного решились.

Вот — на бросок гранаты враг,

Громак его гранатой,

Вот рядом двое. Что ж Громак?

Громак — давай лопатой.

Сошлись, сплелись, пошла возня.

Громак живучий малый.

— Ты думал что? Убил меня?

Смотри, убьешь, пожалуй!—

Схватил он немца, затая

И боль свою и муки: —

Что? Думал — раненый? А я

Еще имею руки.

Сдавил его одной рукой,

У немца прыть увяла.

А тут еще — один, другой

На помощь. Куча мала.

Лежачий раненый Громак

Под ними землю пашет.

Конец, Громак? И было б так,

Да подоспели наши...

Такая тут взялась жара,

Что передать не в силах.

И впереди уже «ура»

Слыхал Громак с носилок.

Враг отступил в огне, в дыму

Пожаров деревенских...

Но не пришлося самому

Ивану быть в Смоленске.

И как гласит о том молва,

Он не в большой обиде.

Смоленск — Смоленском. А Москва?

Он и Москвы не видел.

Не приходилось,— потому...

Опять же горя мало:

Москвы не видел, но ему

Москва салютовала.

1943