Александр
Твардовский

Кто же все-таки за гробом...

- Кто же все-таки за гробом 
Управляет тем Особым? 
  
- Тот, кто в этот комбинат 
Нас послал с тобою. 
С чьим ты именем, солдат, 
Пал на поле боя. 
Сам не помнишь? Так печать 
Донесет до внуков, 
Что ты должен был кричать, 
Встав с гранатой. Ну-ка? 
  
- Без печати нам с тобой 
Знато-перезнато, 
Что в бою - на то он бой - 
Лишних слов не надо. 
  
Что вступают там в права 
И бывают кстати 
Больше прочих те слова, 
Что не для печати... 
  
Так идут друзья рядком. 
Вволю места думам 
И под этим потолком, 
Сводчатым, угрюмым. 
  
Теркин вовсе помрачнел. 
- Невдомек мне словно, 
Что Особый ваш Отдел 
За самим Верховным. 
  
- Все за ним, само собой, 
Выше нету власти. 
- Да, но сам-то он живой? 
- И живой. Отчасти. 
  
Для живых родной отец, 
И закон, и знамя, 
Он и с нами, как мертвец,- 
С ними он и с нами. 
  
Устроитель всех судеб, 
Тою же порою 
Он в Кремле при жизни склеп 
Сам себе устроил. 
  
Невдомек еще тебе, 
Что живыми правит, 
Но давно уж сам себе 
Памятники ставит... 
  
Теркин шапкой вытер лоб - 
Сильно топят все же,- 
Но от слов таких озноб 
Пробежал по коже. 
  
И смекает голова, 
Как ей быть в ответе, 
Что слыхала те слова, 
Хоть и на том свете. 
  
Да и мы о том, былом, 
Речь замнем покамест, 
Чтоб не быть иным числом, 
Задним, - смельчаками... 
  
Слишком памятны черты 
Власти той безмерной... 
  
- Теркин, знаешь ли, что ты 
Награжден посмертно? 
Ты - сюда с передовой, 
Орден следом за тобой. 
  
К нам приписанный навеки, 
Ты не знал наверняка, 
Как о мертвом человеке 
Здесь забота велика. 
  
Доложился - и порядок, 
Получай, задержки нет. 
  
- Лучше все-таки награда 
Без доставки на тот свет. 
  
Лучше быть бы ей в запасе 
Для иных желанных дней: 
Я бы даже был согласен 
И в Москву скатать за ней. 
  
Так и быть уже. Да что там! 
Сколько есть того пути 
По снегам, пескам, болотам 
С полной выкладкой пройти. 
  
То ли дело мимоходом 
Повстречаться с той Москвой, 
Погулять с живым народом, 
Да притом, что сам живой. 
  
Ждать хоть год, хоть десять кряду, 
Я б живой не счел за труд. 
И пускай мне там награду 
Вдвое меньшую дадут... 
  
Или вовсе скажут: рано, 
Не видать еще заслуг. 
Я оспаривать не стану. 
Я - такой. Ты знаешь, друг. 
  
Я до почестей не жадный, 
Хоть и чести не лишен... 
- Ну, расчувствовался. Ладно. 
Без тебя вопрос решен. 
Как ни что, а все же лестно 
Нацепить ее на грудь. 
  
- Но сперва бы мне до места 
Притулиться где-нибудь. 
  
- Ах, какое нетерпенье, 
Да пойми - велик заезд: 
Там, на фронте, наступленье, 
Здесь нехватка спальных мест. 
  
Ты, однако, не печалься, 
Я порядок наведу, 
У загробного начальства 
Я тут все же на виду. 
  
Словом, где-нибудь приткнемся. 
Что смеешься? 
- Ничего. 
На том свете без знакомства 
Тоже, значит, не того? 
  
Отмахнулся друг бывалый: 
Мол, с бедой ведем борьбу. 
- А еще тебе, пожалуй, 
Поглядеть бы не мешало 
В нашу стереотрубу. 
  
- Это что же ты за диво 
На утеху мне сыскал? 
- Только - для загробактива, 
По особым пропускам... 
  
Нет, совсем не край передний, 
Не в дыму разрывов бой,- 
Целиком тот свет соседний 
За стеклом перед тобой. 
  
В четкой форме отраженья 
На вопрос прямой ответ - 
До какого разложенья 
Докатился их тот свет. 
  
Вот уж точно, как в музее - 
Что к чему и что почем. 
И такие, брат, мамзели, 
То есть - просто нагишом... 
  
Теркин слышит хладнокровно, 
Даже глазом не повел. 
- Да. Но тоже весь условный 
Этот самый женский пол?.. 
  
И опять тревожным взглядом 
Тот взглянул, шагая рядом. 
  
          1959