Поездка в Загорье

Сразу радугу вскинув,

Сбавив солнечный жар,

Дружный дождь за машиной

Три версты пробежал

И скатился на запад,

Лишь донес до лица

Грустный памятный запах

Молодого сенца.

И повеяло летом,

Давней, давней порой,

Детством, прожитым где–то,

Где–то здесь, за горой.

Я смотрю, вспоминаю

Близ родного угла,

Где тут что:

       где какая

В поле стежка была,

Где дорожка...

           А ныне

Тут на каждой версте

И дороги иные,

И приметы не те.

Что земли перерыто,

Что лесов полегло,

Что границ позабыто,

Что воды утекло!..

Здравствуй, здравствуй, родная

Сторона!

     Сколько раз

Пережил я заране

Этот день,

Этот час...

Не с нужды, как бывало –

Мир нам не был чужим, –

Не с котомкой по шпалам

В отчий край мы спешим

Издалека.

      А все же –

Вдруг меняется речь,

Голос твой, и не можешь

Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну,

Где–то дверь отперлась.

Ребятишки машину

Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой

Гомон пчел и шмелей.

– Что ж, присядем, ребята,

Говорите, кто чей?..

Не имел на заметке

И не брал я в расчет,

Что мои однолетки –

Нынче взрослый народ.

И едва ль не впервые

Ощутил я в душе,

Что не мы молодые,

А другие уже.

Сколько белого цвета

С липы смыло дождем.

Лето, полное лето,

Не весна под окном.

Тень от хаты косая

Отмечает полдня.

Слышу, крикнули:

– Саня!–

Вздрогнул,

Нет, – не меня.

И друзей моих дети

Вряд ли знают о том,

Что под именем этим

Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето,

Но все кажется мне,

Что Загорье не это,

А в другой стороне...

Я окликнул не сразу

Старика одного.

Вижу, будто бы Лазарь.

– Лазарь!

– Я за него...

Присмотрелся – и верно:

Сед, посыпан золой

Лазарь, песенник первый,

Шут и бабник былой.

Грустен.– Что ж, мое дело,

Годы гнут, как медведь.

Стар. А сколько успело

Стариков помереть...

Но подходят, встречают

На подворье меня,

Окружают сельчане,

Земляки и родня.

И знакомые лица,

И забытые тут.

– Ну–ка, что там в столице.

Как там наши живут?

Ни большого смущенья,

Ни пустой суеты,

Только вздох в заключенье:

– Вот приехал и ты...

Знают: пусть и покинул

Не на шутку ты нас,

А в родную краину,

Врешь, заедешь хоть раз...

Все Загорье готово

Час и два простоять,

Что ни речь, что ни слово, –

То про наших опять.

За недолгие сроки

Здесь прошли–пролегли

Все большие дороги,

Что лежали вдали.

И велик, да не страшен

Белый свет никому.

Всюду наши да наши,

Как в родимом дому.

Наши вверх по науке,

Наши в дело идут.

Наших жителей внуки

Только где не растут!

Подрастут ребятишки,

Срок пришел – разбрелись.

Будут знать понаслышке,

Где отцы родились.

И как возраст настанет

Вот такой же, как мой,

Их, наверно, потянет

Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете

От крыльца до Москвы.

Время, время, как ветер,

Шапку рвет с головы...

– Что ж, мы, добрые люди, –

Ахнул Лазарь в конце, –

Что ж, мы так–таки будем

И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке,

В хату просит народ.

И уже на загнетке

Сковородка поет.

Чайник звякает крышкой,

Настежь хата сама.

Две литровки под мышкой

Молча вносит Кузьма.

Наш Кузьма неприметный,

Тот, что из году в год,

Хлебороб многодетный,

Здесь на месте живет.

Вот он чашки расставил,

Налил прежде в одну,

Чуть подумал, добавил,

Поднял первую:

             – Ну!

Пить – так пить без остатку,

Раз приходится пить...

И пошло по порядку,

Как должно оно быть.

Все тут присказки были

За столом хороши.

И за наших мы пили

Земляков от души.

За народ, за погоду,

За уборку хлебов,

И, как в старые годы,

Лазарь пел про любовь.

Пели женщины вместе,

И Петровна – одна.

И была ее песня –

Старина–старина.

И она ее пела,

Край платка теребя,

Словно чье–то хотела

Горе взять на себя.

Так вот было примерно.

И покинул я стол

С легкой грустью, что первый

Праздник встречи прошел;

Что, пожив у соседей,

Встретив старых друзей,

Я отсюда уеду

Через несколько дней.

На прощанье помашут –

Кто платком, кто рукой,

И поклоны всем нашим

Увезу я с собой.

Скоро ль, нет ли, не знаю,

Вновь увижу свой край.

Здравствуй, здравствуй, родная

Сторона.

     И – прощай!..

1939