К другу

Осення ночь одела мглою

        Петрополь - шум дневной утих;

Все спит - лишь мне болезнь не хочет дать покою,

        И гонит сон от глаз моих!

        Не написать ли на досуге

        К тебе письмо, любезный мой!

Что может слаще быть, как помышлять о друге,

Который хоть вдали, но близок к нам душой!..

Сия приятна мысль теперь меня объемлет;

Держу перо в руке, а сам я вне себя;

В восторге кажется твой голос ухо внемлет

        И видит взор тебя.

В забвении ловлю сей голос жадным ухом

И призраком твоим свой томный тешу взор.

Не занесен ли ты из-за Валдайских гор

Ко мне каким-нибудь благим волшебным духом,

Который помогать любви и дружбе скор!

Или твоя душа, оставив члены тела

Усталые в Москве, в объятьях крепка сна,

Теперь, когда везде витает тишина,

Беседовать со мной в Петрополь прилетела,

В сии, обоим нам любезные, места...

Пребудь же долее, о званный гость, со мною!

Здесь долее пребудь, дражайшая мечта!

Я сердце все тебе стесненное открою

И облегчу его - в нем та же чистота,

        Оно тебя еще достойно,

Нo что-то уж не так теперь оно спокойно:

        Когда б природы красота

Несытых чувств моих подчас не занимала,

        Не знаю, что б со мною стало!...

- - - - - - - - - - - - - -  - - - - -

- - - - - - - - - - - - - -  - - - - -

- - - - - - - - - - - - - -  "Любить?..

        А ежели по сю пору предмета

Еще я не нашел себе, то как мне быть?»

«Ищи...» - Но где? ужель в шуму большого света.

        Где всяк притворство чтит за долг,

        Где всем поступкам ложный толк,

        Где любящее сердце стонет,

Зря всюду лед, и ах! само в ничтожство тонет?

Нет, лучше посижу я здесь, и потерплю;

Авось либо судьба, сия всемочна фея,

        Подчас и обо мне жалея,

Вдруг подарит мне ту, которую люблю,

Которую боготворю в воображенье...

        Ах, часто в райском сновиденье

Ее перед собой стоящую я зрел,

В ее стыдливые объятия летел -

И как соловьюшек весной для милой пел

Святую песнь любви, в сладчайшем восхищенье!

Мечтаю; но оставь меня, мой друг, мечтать:

Кто в сумерках блажен, тот белу дню не рад.

1802