К Каллиопе

Сойди с небес, царица Каллиопа!

Бессмертным пением свирель наполни,

        Или издай свой глас приятный,

        Или ударь во струны Фебовы.

Чу! слышите ли? либо я обманут

Мечтаньем сладким: глас ее и шорох

        В священной мню внимать дубраве,

        В журчанье вод, зефиров в веянье.

Еще я отрок был. На Апулийских

Горах я, утомясь, вздремал однажды

        От игр и беганья; в то время

        Меня приосенили голуби,

Священны птицы. И из сел окружных,

Из Ахеронции и из Форента

        Народ, во множестве собравшись,

        Дивился чудному видению,

Что сонного ни ползкий гад не тронул,

Ни хищный зверь, - и что кругом закладен

        Святыми лавров, мирт ветвями,

        Не без богов отважный отрок спит.

Я ваш, о музы! ваш я, где бы ни был,

На высотах Сабинских, иль в прохладном

        Пренесте; Тибура ль пригорок,

        Иль Байи взморие влечет меня!

Любителя парнасских вод и хоров

Ни битва во Филиппах не сгубила,

        Ниже паденье древа злого,

        Ниже в Сиканских Палинур волнах.

Ведомый вами, я могу пуститься

В пучину Босфора пловцом отважным,

        И по степям ассирским, жарким,

        Неутомимо пешешествовать.

Британцев видеть, к странникам суровых,

И пьющих конску кровь конканов зверских,

        И, невредим сквозь остры стрелы,

        Гелонян, и сквозь Скифский Понт тещи!

Когда великий Кесарь, после трудных

Походов, по градам расставит воев,

        Он к вам в пещеру Аонийску

        На сладкий отдых удаляется.

Благоотрадные! совет ваш кроток

И добр всегда. Еще мы помним буйных

        Титанов, коих сонм надменный

        Низложен, стерт палящей молнией

Из длани Зевса, предержащей землю,

Кротящей бурное в пределах море,

        Имущей вся, и ад во власти;

        Людьми; богами право правящей!

Хотя и зельный страх вселяла Зевсу

Сих облых юношей растуща сила,

        Как их два брата подвизались

        Поставить Пелион над Оссою:

Но что Тифей и броненосный Мимас,

И что Порфирион с грозящим зраком,

        И Рет, и Энкелад кичливый,

        Метатель древ с корнями вырванных,

Против Палладиной эгиды звучной

Могли содеять? Там, к сраженью жадный,

        Стоял Вулкан, там матерь Ира,

        И рамо тулом украшающий,

Власы же разрешаяй боголепны

Во омовении росой Кастальской,

        Лесов Ликийских покровитель,

        Аполлон, Кинфа бог и Делоса.

О Мудрость! без тебя не в пользу сила;

С тобою же она когда в союзе,

        Ей сами боги помогают,

        Но посрамят самонадеянье.

Свидетельствуют то Гигант сторукий

И оный оглашенный искуситель

        Дианин, Орион, - сраженный

        Стрелами девы целомудренной.

Еще своих земля чудовищ кроет

И сетует, что их небесна молнья

        Низслала в Оркус, - и не выел

        Доднесь надложенную Этну огнь.

Ниже оставит Титиеву печень

Служитель мщения клевать пернатый,

        И в триех стах лежит оковах

        Прелюбодейство Пирифоево.

1805