Из отроческих лет он выходил едва...

Из отроческих лет он выходил едва,

Когда она его безумно полюбила

За кудри детские, за пылкие слова.

Семью и мужа — всё она тогда забыла!

Теперь пред юношей, роскошна и пышна,

Вся жизнь раскинулась, орел расправил крылья,

И чует в воздухе недоброе она,

И замирает вся от гневного бессилья.

В тревоге и тоске ее блуждает взгляд,

Как будто в нем застыл вопрос и сердце гложет:

«Где он, что с ним, и с кем часы его летят?..»

Всё знать она должна и знать, увы!— не может.

И мечется она, всем слухам и речам

Внимая горячо, то веря, то не веря,

Бесцельной яростью напоминая нам

Предсмертные прыжки израненного зверя.

Март 1882