Перо

Несясь дорогою большою,

Перо гусиное в сторонке вижу я,

     И вот уж странною мечтою

     Душа наполнилась моя.

Скажи, давно ли гусь тобою любовался,

Увидя образ свой в серебряных волнах,

     Или когда пред самкой красовался

И чувства выражал ей в пламенных словах?

     Потом, когда на кухню гусь попался

И повар там его искусно общипал,

     На чью ты долю, друг, достался,

     И кто тебя дорогой потерял?

     Помещик ли тобой свои расходы

     В тетрадку ветхую писал

     И вечерком, любуяся природой,

     В зубах тобою ковырял?

     А может быть, помещик, светских правил,

     Сам погружен в важнейшие дела,

     Приказчику именье предоставил:

     Скажи, всегда ль рука его лгала?

     Чиновник ли в порыве вдохновенья

По десяти листов тобою в день марал

     И в сладкий миг отдохновенья

     Тебя в зубах с достоинством держал?

     Но если же плешивая Фемида

     Уж до советника дошла,

Ты отдыхал, мой друг: больная Немезида

     Тебя только для подписи брала.

В руках Фиглярина ль в сей пасмурной юдоли

     Ты лавочку в Гороховой хвалил

     И под ярмом хозяйской воли,

Как меч Суворова, ты Гоголя разил?

Твой хвост откушен, друг: как рифм найти, не зная,

Писака ли тебя с досадою изгрыз,

Иль крыса белая, под старость отдыхая,

Не кинула ль тебя на долю черных крыс?

     Иль, может быть, душевные беседы

     Поэт векам передавал тобой:

Отечества ли пел он громкие победы

     Иль подличал пред старшими порой;

     Элегии ль унылые напевы,

Или сонета звук, иль нежный мадригал

     Любви прелестной юной девы,

     Как дар великий, посвящал;

     Иль с чудною могущественной лирой

     Он за века минувшие летал;

Или карал людей он едкою сатирой

     И колкой эпиграммой обличал?..

     И, может быть, людьми гонимый

     За обличенье их страстей,

И в самом бедствии ничем не победимый,

Он бросил здесь тебя с проклятьем на людей.

26 июля 1854