* * *

По гребле неровной и тряской,

Вдоль мокрых рыбачьих сетей,

Дорожная едет коляска,

Сижу я задумчиво в ней, –

Сижу и смотрю я дорогой

На серый и пасмурный день,

На озера берег отлогий,

На дальний дымок деревень.

По гребле, со взглядом угрюмым,

Проходит оборванный жид,

Из озера с пеной и шумом

Вода через греблю бежит.

Там мальчик играет на дудке,

Забравшись в зеленый тростник;

В испуге взлетевшие утки

Над озером подняли крик.

Близ мельницы старой и шаткой

Сидят на траве мужики;

Телега с разбитой лошадкой

Лениво подвозит мешки...

Мне кажется все так знакомо,

Хоть не был я здесь никогда:

И крыша далекого дома,

И мальчик, и лес, и вода,

И мельницы говор унылый,

И ветхое в поле гумно...

Все это когда–то уж было,

Но мною забыто давно.

Так точно ступала лошадка,

Такие ж тащила мешки,

Такие ж у мельницы шаткой

Сидели в траве мужики,

И так же шел жид бородатый,

И так же шумела вода...

Все это уж было когда–то,

Но только не помню когда!

1840–e годы