Три побоища

1

Ярились под Киевом волны Днепра,

   За тучами тучи летели,

Гроза бушевала всю ночь до утра —

   Княгиня вскочила с постели.

              2

Вскочила княгиня в испуге от сна,

   Волос не заплетши, умылась,

Пришла к Изяславу, от страха бледна:

   «Мне, княже, недоброе снилось!

              3

Мне снилось: от берега норской земли,

   Где плещут варяжские волны,

На саксов готовятся плыть корабли,

   Варяжскими гриднями полны.

              4

То сват наш Гаральд собирается плыть —

   Храни его Бог от напасти.

Мне виделось: воронов черная нить

   Уселася с криком на снасти.

              5

И бабища будто на камне сидит,

   Считает суда и смеется:

«Плывите, плывите! — она говорит. —

   Домой ни одно не вернется!

              6

Гаральда–варяга в Британии ждет

   Саксонец–Гаральд, его тезка;

Червонного меду он вам поднесет

   И спать вас уложит он жестко!»

              7

И дале мне снилось: у берега там,

   У норской у пристани главной,

Сидит, волоса раскидав по плечам,

   Золовка сидит Ярославна.

              8

Глядит, как уходят в туман паруса

   С Гаральдовой силою ратной,

И плачет, и рвет на себе волоса,

   И кличет Гаральда обратно...

              9

Проснулася я — и доселе вдали

   Всё карканье воронов внемлю;

Прошу тебя, княже, скорее пошли

   Проведать в ту норскую землю!»

              10

И только княгиня домолвила речь,

   Невестка их, Гида, вбежала;

Жемчужная бармица падает с плеч,

   Забыла надеть покрывало.

              11

«Князь–батюшка–деверь, испугана я,

   Когда бы беды не случилось!

Княгиня–невестушка, лебедь моя,

   Мне ночесь недоброе снилось!

              12

Мне снилось: от берега франкской земли,

   Где плещут нормандские волны,

На саксов готовятся плыть корабли,

   Нормандии рыцарей полны.

              13

То князь их Вильгельм собирается плыть,

   Я будто слова его внемлю, —

Он хочет отца моего погубить,

   Присвоить себе его землю!

              14

И бабища злая бодрит его рать,

   И молвит: — Я воронов стаю

Прикликаю саксов заутра клевать,

   И ветру я вам намахаю!»

              15

И пологом стала махать на суда,

   На каждом ветрило надулось,

И двинулась всех кораблей череда —

   И тут я в испуге проснулась...»

              16

И только лишь Гида домолвила речь,

   Бежит, запыхаяся, гридин:

«Бери, государь, поскорее свой меч,

   Нам ворог под Киевом виден!

              17

На вышке я там, за рекою, стоял,

   Стоял на слуху я, на страже,

Я многие тысячи их насчитал —

   То половцы близятся, княже!»

              18

На бой Изяслав созывает сынов,

   Он братьев скликает на сечу,

Он трубит к дружине, ему не до снов —

   Он к половцам едет навстречу...

              19

По синему морю клубится туман,

   Всю даль облака застилают,

Из разных слетаются вороны стран,

   Друг друга, кружась, вопрошают:

              20

«Откуда летишь ты? Поведай–ка нам!»

   — «Лечу я от города Йорка!

На битву обоих Гаральдов я там

   Смотрел из поднебесья зорко:

              21

Был целою выше варяг головой,

   Чернела как туча кольчуга,

Свистел его в саксах топор боевой,

   Как в листьях осенняя вьюга;

              22

Копнами валил он тела на тела,

   Кровь до моря с поя струилась,

Пока, провизжав, не примчалась стрела

   И в горло ему не вонзилась.

              23

Упал он, почуя предсмертную тьму,

   Упал он, как пьяный на брашно;

Хотел я спуститься на темя ему,

   Но очи глядели так страшно!

              24

И долго над местом кружился я тем,

   И поздней дождался я ночи,

И сел я варягу Гаральду на шлем

   И выклевал грозные очи!»

              25

По синему морю клубится туман,

   Слетается воронов боле:

«Откуда летишь ты?» — «Я, кровию пьян,

   Лечу от Гастингского поля!

              26

Не стало у саксов вчера короля,

   Лежит меж своих он, убитый,

Пирует норманн, его землю деля,

   И мы пировали там сыто.

              27

Победно от Йорка шла сакская рать,

   Теперь они смирны и тихи,

И труп их Гаральда не могут сыскать

   Меж трупов бродящие мнихи;

              28

Но сметил я место, где наземь он пал

   И, битва когда отшумела,

И месяц как щит над побоищем встал,

   Я сел на Гаральдово тело.

              29

Нелвижные были черты хороши,

   Нахмурены гордые брови,

Любуясь на них, я до жадной души

   Напился Гаральдовой крови!»

              30

По синему морю клубится туман,

   Всю даль облака застилают,

Из разных слетаются вороны стран,

   Друг друга, кружась, вопрошают:

              31

«Откуда летишь ты?» — «Из русской земли!

   Я был на пиру в Заднепровье;

Там все Изяслава полки полегли,

   Всё поле упитано кровью.

              32

С рассветом на половцев князь Изяслав

   Там выехал, грозен и злобен,

Свой меч двоеручный высоко подъяв,

   Святому Георгью подобен;

              33

Но к ночи, руками за гриву держась,

   Конем увлекаемый с бою,

Уж по полю мчался израненный князь,

   С закинутой навзничь главою;

              34

И, каркая, долго летел я над ним

   И ждал, чтоб он наземь свалился,

Но был он, должно быть, судьбою храним

   Иль богу, скача, помолился;

              35

Упал лишь над самым Днепром он с коня,

   В ладью рыбаки его взяли,

А я полетел, неудачу кляня,

   Туда, где другие лежали!»

              36

Поют во Софийском соборе попы,

   По князе идет панихида,

Рыдает княгиня средь плача толпы,

   Рыдает Гаральдовна Гида,

              37

И с ними другого Гаральда вдова

   Рыдает, стеня, Ярославна,

Рыдает: «О, горе! зачем я жива,

   Коль сгинул Гаральд мой державный!»

              38

И Гида рыдает: «О, горе! убит

   Отец мой, норманном сраженный!

В плену его веси, и взяты на щит

   Саксонские девы и жены!»

              39

Княгиня рыдает: «О князь Изяслав!

   В неравном посечен ты споре!

Победы обычной в бою не стяжав,

   Погиб ты, о, горе, о, горе!»

              40

Печерские иноки, выстроясь в ряд,

   Протяжно поют: «Аллилуйя!»

А братья княжие друг друга корят,

И жадные вороны с кровель глядят,

   Усобицу близкую чуя...

Январь–март 1869