Анализ стихотворения: Я – изысканность русской медлительной речи

Начало 20 века ознаменовалось весьма странной тенденцией в русской литературе, которую можно условно назвать позерством. Многие известные и начинающие поэты считали себя гениями, открыто заявляя об этом в своих произведениях. Не избежал этой участи и Константин Бальмонт, который в 1903 году опубликовал стихотворение «Я – изысканность русской медлительной речи».

К этому моменту Бальмонт, считавший себя символистом, последовал примеру Игоря Северянина и Велимир Хлебников, начав эксперименты со слогом и стилем. В итоге он убедил сам себя, что достиг определенных успехов на этом поприще, вычленив некий особый слог, отличающийся напевностью и мелодичностью. В подобном ключе было создано несколько стихотворений, и очень скоро Константин Бальмонт пришел к выводу, что открыл в мире литературы новую стезю. Именно по этой причине автор открыто утверждает: «Предо мною другие поэты – предтечи». Он считает, что изобрел нечто такое, что ранее никому и в голову не приходило, хвастаясь тем, что подарил миру «перепевные, нежные, гневные звоны».

Себя Бальмонт сравнивает с громом и звенящим ручьем, подчеркивая при этом, что его заслуги в подобном открытии нет. Поэт осознает, что за его творческими экспериментами стоят вековые традиции русской литературы, которые и натолкнули его на подобные открытия. Поэтому он признается: «Я – для всех и ничей». В этой фразе автора подчеркивает, что его эксперименты являются достоянием общественности, и ими могут пользоваться все, кто пожелает. Но при этом Бальмонт отмечает, все равно будет возвышаться над толпой, которая не утруждает себя литературными поисками и принимает лишь готовый результат.

Впрочем, и сам поэт не отрицает того, что его собратья по перу, жившие в прошлых веках, хорошенько потрудились для того, чтобы теперь он мог позволить себе создавать стихи в особой, напевной манере. Фактически, Бальмонт признается в плагиате, заявляя: «Все пойму, все возьму, у других отнимая». Однако в данном случае речь идет не о заимствовании чьих-то идей, а об умении проанализировать ту информацию, которая, по мнению поэта, лежит на поверхности. К тому же Бальмонт признается, что без вдохновения, которое он черпает в красоте окружающей природы, восхищаясь, как блестят вокруг «самоцветные камни земли самобытной», ему бы никогда не создать «вечно юный, как сое» изысканный стих, наполненный мелодичностью и волшебством.