Первая строфа. Сайт русской поэзии

Все авторыАнализы стихотворений

Анализ стихотворения: Снова пьют здесь, дерутся и плачут ...

Сергей Есенин

Не секрет, что свою зрелость Сергей Есенин воспринимал очень болезненно, считая, что лишается в своей жизни чего-то очень важного и дорогого. Отчасти это объясняется тем, что юность поэта была неразрывно связана с селом Константиново, воспоминания о котором согревали сердце Есенина даже в самые сложные периоды жизни. Сложилось так, что автор покинул свою малую родину 17-летним юношей. И с этого момента он не просто ощутил себя взрослым человеком, но и осознал, что возврата к прошлой жизни уже не будет. Вместе с этим осознанием пришла и безудержная тоска, которую Есенин тщетно пытался утопить в вине. В итоге его жизнь превратилась в сплошной кошмар, состоящий из пьянок, случайных знакомств и пронзительных стихов, в которых автор пытался тщетно убежать от окружающей его действительности. Эта тенденция очень ярко прослеживается в произведении «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…», написанном в 1922 году.

Примечательно, что Есенин никогда не стремился представить себя в более выгодном свете. Поэтому в своих стихах он открыто признается в далеко не самых благовидных поступках, отмечая: «И я сам, опустясь головою, заливаю глаза вином». Делает он это не из молодецкой удали или же стремления кому-то что-то доказать. Просто поэт, по его утверждению, что-то навеки утратил, а именно – распрощался с юношескими иллюзиями, которые раньше воспринимал за чистую монету. И от этого на душе у Есенина пусто, мрачно и горько, а постоянные попойки не приносят ожидаемого облегчения. «Не с того ль так чадит мертвячиной над пропащею этой гульбой?», — задается вопросом поэт, заведомо зная на него ответ.

Снова пьют здесь, дерутся и плачут ...

 

Снова пьют здесь, дерутся и плачут

Под гармоники желтую грусть.

Проклинают свои неудачи,

Вспоминают московскую Русь.

И я сам, опустясь головою,

Заливаю глаза вином,

Чтоб не видеть в лицо роковое,

Чтоб подумать хоть миг об ином.

 

Что-то всеми навек утрачено.

Май мой синий!  Июнь голубой!

Не с того ль так чадит мертвячиной

Над пропащею этой гульбой.

 

Ах, сегодня так весело россам,

Самогонного спирта - река.

Гармонист с провалившимся носом

Им про Волгу поет и про Чека.

 

Что-то злое во взорах безумных,

Непокорное в громких речах.

Жалко им тех дурашливых, юных,

Что сгубили свою жизнь сгоряча.

 

Где ж вы те, что ушли далече?

Ярко ль светят вам наши лучи?

Гармонист спиртом сифилис лечит,

Что в киргизских степях получил.

 

Нет! таких не подмять, не рассеять.

Бесшабашность им гнилью дана.

Ты, Рассея моя... Рас... сея...

Азиатская сторона!

 

1922