* * *

Такие утра бывают разве что перед казнью.

Снег скрипит под ногами, от мороза ядрён и парчов,

так, наверное, шёл на заклание Стенька Разин,

так, наверное, трясся в предсмертной тоске Пугачёв.

(А потом – в вышине удивительно синее небо,

а потом – запах хлеба, канареечный свист топора...

Пламенеет пятно ещё ярче от белого снега,

и в палаческий мех удалая летит голова).

Так к тебе я иду. Что за нити меня привязали?

Что за чёрные шоры заслонили от света глаза?

Эти нити и шоры в России любовью назвали,

на латыни – amor, а по-птичьи не знаю назва...

...а когда острый нож в моё бренное тело вонзится,

и по нервам пройдёт терпкий холод последнего дня,

умирая, скажу: «Славься вечные веки, царица!»

И губами прижмусь к той руке, что сгубила меня...