ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ

1

Все тот же раскинулся свод

над нами лазурно-безмирный,

и тот же на сердце растет

восторг одиночества лирный.

Опять золотое вино

на склоне небес потухает.

И грудь мою слово одно

знакомою грустью сжимает.

Опять заражаюсь мечтой,

печалью восторженно-пьяной...

Вдали горизонт золотой

подернулся дымкой багряной.

Смеюсь - и мой смех серебрист,

и плачу сквозь смех поневоле.

Зачем этот воздух лучист?

Зачем светозарен... до боли?

Апрель 1902

Москва

2

Поет облетающий лес

нам голосом старого барда.

У склона воздушных небес

протянута шкура гепарда.

Не веришь, что ясен так день,

что прежнее счастье возможно.

С востока приблизилась тень

тревожно.

Венок возложил я, любя,

из роз - и он вспыхнул огнями.

И вот я смотрю на тебя,

смотрю, зачарованный снами.

И мнится - я этой мечтой

всю бездну восторга измерю.

Ты скажешь - восторг тот святой?

Не верю!

Поет облегающий лес

нам голосом старого барда.

На склоне воздушных небес

сожженная шкура гепарда.

Апрель 1902

Москва

3

Звон вечерней гудит, уносясь

в вышину. Я молчу, я доволен.

Светозарные волны, искрясь,

зажигают кресты колоколен.

В тучу прячется солнечный диск.

Ярко блещет чуть видный остаток.

Над сверкнувшим крестом дружный визг

белогрудых счастливых касаток.

Пусть туманна огнистая даль -

посмотри, как все чисто над нами.

Пронизал голубую эмаль

огневеющий пурпур снопами.

О, что значат печали мои!

В чистом небе так ясно, так ясно...

Белоснежный кусок кисеи

загорелся мечтой виннокрасной.

Там касатки кричат, уносясь.

Ах, полет их свободен и волен...

Светозарные волны, искрясь,

озаряют кресты колоколен.

1902