Возмездие

Посвящается Эллису

   1. 

   Пусть вокруг свищет ветер сердитый,

   облака проползают у ног.

   Я блуждаю в горах, - позабытый,

   в тишине замолчавший пророк.

   Горький вздох полусонного кедра.

   Грустный шепот: «Неси же свой крест...»

   Черный бархат истыкан так щедро

   бесконечностью огненных звезд.

   Великан, запахнувшийся в тучу,

   как утес, мне грозится сквозь мглу.

   Я кричу, что осилю все кручи,

   не отдам себя в жертву я злу. 

   2. 

   И все выше и выше всхожу я.

   И все легче и легче дышать.

   Крутизны и провалы минуя,

   начинаю протяжно взывать.

   Се, кричу вдохновенный и дикий:

   «Иммануил грядет! С нами бог!»

   Но оттуда, где хаос великий,

   раздается озлобленный вздох.

   И опять я подкошен кручиной.

   Еще радостный день не настал.

   Слишком рано я встал над низиной,

   слишком рано я к спящим воззвал.

   И бегут уж с надеждою жгучей

   на безумные крики мои,

   но стою я, как идол, над кручей,

   раздирая одежды свои.

   3. 

   Там... в низинах... ждут с верой денницу.

   Жизнь мрачна и печальна, как гроб.

   Облеките меня в багряницу!

   Пусть вонзаются тернии в лоб.

   Острым тернием лоб увенчайте!

   Обманул я вас песнью своей.

   Распинайте меня, распинайте.

   Знаю - жаждете крови моей.

   На кресте пригвожден. Умираю.

   На щеках застывает слеза.

   Кто-то, милый, мне шепчет: «Я знаю»,

   поцелуем смыкает глаза.

   Ах, я знаю - средь образов горных

   пропадет сиротливой мечтой,

   лишь умру, - стая воронов черных,

   что кружилась всю жизнь надо мной.

   Пригвожденный к кресту, умираю.

   На щеках застывает слеза.

   Кто-то, милый, мне шепчет: «Я знаю».

   Поцелуем смыкает уста.

   4. 

   Черный бархат, усеянный щедро

   миллионами огненных звезд.

   Сонный вздох одинокого кедра.

   Тишина и безлюдье окрест.

   Октябрь 1901

   Москва