9 Мая 1981 года

И твой отец надел медали

И боевые ордена.

А мысли все его витали

В тех днях,

Когда была война.

К нему пришли однополчане:

Улыбки, слёзы, седина.

И в доме тосты зазвучали

И воцарялась тишина.

А ты не пела, не смеялась.

И уходила в боль свою.

И в этот миг тебе казалось,

Что твой любимый пал в бою.

Он был, наверно, много старше,

Но уравняли вас года.

Солдаты вспоминали павших

И снова брали города.

И пели бывшие солдаты,

Но песня их была грустна,

Как будто были виноваты,

Что ты на празднике одна.

1981

А в сердце моем

Сегодня

Я все твои письма

Порвал.

И сжёг…

И смотрел на них с болью.

И вспомнил,

Как эти листки целовал,

Прощаясь с твоею любовью.

Печально и трепетно

Письма твои

Давно отпылали в камине.

А в сердце моём

Уголёчек любви

Ещё освещал твоё имя.

1981

А мне приснился сон...

А мне приснился сон,

Что Пушкин был спасён

Сергеем Соболевским….

Его любимый друг

С достоинством и блеском

Дуэль расстроил вдруг.

Дуэль не состоялась

Остались боль да ярость

Да шум великосветский,

Что так ему постыл…

К несчастью, Соболевский

В тот год в Европах жил...

А мне приснился сон,

Что Пушкин был спасен...

Все было очень просто:

у Троицкого моста

он встретил Натали.

Их экипажи встали,

она была в вуали,

в серебряной пыли...

Он вышел поклониться.

Сказать – пускай не ждут.

Могло все измениться

В те несколько минут.

К несчастью, Натали

была так близорука,

Что, не узнав супруга,

растаяла вдали.

А мне приснился сон,

Что Пушкин был спасен...

Под дуло пистолета,

не поднимая глаз,

шагнул вперед Данзас

и заслонил поэта...

И слышал только лес,

Что говорил он другу,

И опускает руку

Несбывшийся Дантес.

К несчастью, пленник чести

так поступить не смел.

Остался он на месте

и выстрел прогремел...

А мне приснился сон,

что Пушкин был спасен...

1975

Аварийное время любви

Твои смуглые руки

На белом руле.

Аварийное время

Сейчас на земле.

Аварийное время —

Предчувствие сумерек.

В ветровое стекло

Вставлен синий пейзаж.

Выбираемся мы

Из сигналящих сутолок.

И дорога за нами —

Как тесный гараж.

В чей-то город под нами

Спускается солнце.

Угасает на небе

Холодный пожар.

Аварийное время

Навстречу несётся,

Как слепые машины

С бельмом вместо фар.

От себя убежать

Мы торопимся вроде.

Две тревожных морщинки

На гретхенском лбу.

На каком-то неведомом нам

Повороте

Потеряли случайно

Мы нашу судьбу.

Аварийное время

Настало для нас.

Вот решусь

И в былое тебя унесу я.

Ты в азарте летишь

На нетронутый наст.

И колеса сейчас,

Как слова, забуксуют.

Аварийное время

Недолгой любви.

Все трудней и опаснее

Наше движенье.

Но не светятся радостью

Очи твои,

Словно кто-то в душе

Поменял напряженье.

Светофор зажигает

Свой яростный свет.

Подожди.

Не спеши…

Мы помедлим немного.

Будет жёлтый ещё.

Это «да» или «нет»?

Пусть ответит дорога.

1980

Авторитет

Я помню, до войны

У нас в деревне

Мы старших почитали…

А теперь

Усмешку может вызвать

Старец древний.

Старуху могут выставить за дверь.

Теперь всё по-другому

Кто моложе

Да посильнее

Тот авторитет.

Сын на отца

Уже прикрикнуть может,

Послать подальше,

Несмотря что сед.

И чья-то мать,

Когда-то просто мама,

Не знала, что дождётся

Черных дней

И кулачки,

Что к сердцу прижимала,

Вдруг силу будут

Пробовать на ней.

А мы росли

Совсем в иной морали:

Когда я в детстве

Что-то натворил,

Чужие люди уши мне надрали

И батька их за то благодарил.

2004

Апрель

Апрель приходит на землю

Днем.

Утром его еще нет.

Утром лужи забиты льдом.

На снегу еще

Чей-то след.

Это утром.

А днем от слeда

Не останется и следа.

Рассмеявшаяся вода

Вдруг напомнит,

Что скоро лето.

О, апрель, ты, как юность,

Чист.

Откровенен, непостоянен…

Мир своим порази сияньем,

Первым ливнем

Над ним промчись!

2003

Афродита

И вышла из воды весенней

На берег моего стола.

Свела стыдливые колени

И тихо руки подняла.

Я в красоту ее влюбляюсь,

Хотя из камня красота.

Моя любовь над ней, как аист,

У опустевшего гнезда.

Ее улыбка неземная

Мне краше праздничного дня.

И Афродита это знает.

И не уходит от меня.

1999

Бабушка Лермонтова

Елизавета Алексеевна Арсеньева

Внука своего пережила…

И четыре чёрных года

Тень его

Душу ей страдальческую жгла.

Как она за Мишеньку молилась!

Чтоб здоров был

И преуспевал.

Только бог не оказал ей милость

И молитв её не услыхал.

И она на бога возроптала,

Повелев убрать из комнат Спас.

А душа её над Машуком витала:

«Господи, почто его не спас?!»

Во гробу свинцовом, во тяжёлом

Возвращался Лермонтов домой.

По российским побелевшим сёлам

Он катился чёрною слезой.

И откуда ей достало силы —

Выйти за порог его встречать…

Возле гроба бабы голосили.

«Господи, дай сил не закричать…»

Сколько лет он вдалеке томился,

Забывал между забот и дел.

А теперь навек к ней возвратился.

Напоследок бабку пожалел.

1978

Баллада о верности

Отцы умчались в шлемах краснозвёздных.

И матерям отныне не до сна.

Звенит от сабель над Россией воздух.

Копытами разбита тишина.

Мужей ждут жены. Ждут деревни русские.

И кто-то не вернётся, может быть...

А в колыбелях спят мальчишки русые,

Которым в сорок первом уходить.

1

Заслышав топот, за околицу

Бежал мальчонка лет шести.

Всё ждал: сейчас примчится конница

И батька с флагом впереди.

Он поравняется с мальчишкой,

Возьмёт его к себе в седло...

Но что-то кони медлят слишком

И не врываются в село.

А ночью мать подушке мятой

Проплачет правду до конца.

И утром глянет виновато

На сына, ждущего отца.

О, сколько в годы те тревожные

Росло отчаянных парней,

Что на земле так мало прожили,

Да много сделали на ней.

2

Прошли года.

В краю пустынном

Над старым холмиком звезда.

И вот вдова с любимым сыном

За сотни вёрст пришла сюда.

Цвели цветы. Пылало лето.

И душно пахло чебрецом.

Вот так в степи мальчишка этот

Впервые встретился с отцом.

Прочёл, глотая слезы, имя,

Что сам носил двадцатый год...

Ещё не зная, что над ними

Темнел в тревоге небосвод,

Что скоро грянет сорок первый,

Что будет смерть со всех сторон,

Что в Польше под звездой фанерной

Своё оставит имя он.

...Вначале сын ей снился часто.

Хотя война давно прошла,

Я слышу: кони мчатся, мчатся.

Всё мимо нашего села.

И снова, мыкая бессонницу,

Итожа долгое житьё,

Идёт старушка за околицу,

Куда носился сын её.

«Уж больно редко, – скажет глухо,

Дают военным отпуска...»

И этот памятник разлукам

Увидит внук издалека.

Баллада о любви

– Я жить без тебя не могу,

Я с первого дня это понял...

Как будто на полном скаку

Коня вдруг над пропастью поднял.

– И я без тебя не могу.

Я столько ждала! И устала.

Как будто на белом снегу

Гроза мою душу застала.

Сошлись, разминулись пути,

Но он ей звонил отовсюду.

И тихо просил: «Не грусти...»

И тихое слышалось: «Буду...»

Однажды на полном скаку

С коня он свалился на съёмках...

– Я жить без тебя не могу, –

Она ему шепчет в потёмках.

Он бредил... Но сила любви

Вновь к жизни его возвращала.

И смерть уступила: «Живи!»

И всё начиналось сначала.

– Я жить без тебя не могу... –

Он ей улыбался устало,

– А помнишь на белом снегу

Гроза тебя как-то застала?

Прилипли снежинки к виску.

И капли росы на ресницах...

Я жить без тебя не смогу,

И значит, ничто не случится.

1947

Баллада о матери

Постарела мать за двадцать лет.

А вестей от сына нет и нет.

Но она все продолжает ждать,

Потому что верит, потому что мать.

И на что надеется она?

Много лет, как кончилась война.

Много лет, как все пришли назад,

Кроме мертвых, что в земле лежат.

Сколько их в то дальнее село,

Мальчиков безусых, не пришло!

…Раз в село прислали по весне

Фильм документальный о войне.

Все пришли в кино — и стар и мал,

Кто познал войну и кто не знал.

Перед горькой памятью людской

Разливалась ненависть рекой.

Трудно было это вспоминать…

Вдруг с экрана сын взглянул на мать.

Мать узнала сына в тот же миг.

И пронесся материнский крик:

— Алексей! Алешенька! Сынок!… —

Словно сын ее услышать мог.

Он рванулся из траншеи в бой.

Встала мать прикрыть его собой.

Все боялась — вдруг он упадет.

Но сквозь годы мчался сын вперед.

— Алексей! — кричалт земляки.

— Алексей! — просили, добеги…

Кадр сменился. Сын остался жить.

Просит мать о сыне повторить.

И опять в атаку он бежит,

Жив-здоров, не ранен, не убит.

Дома все ей чудилось кино.

Все ждала — вот-вот сейчас в окно

Посреди тревожной тишины

Постучится сын ее с войны.

1978

Банальный случай – друга предал друг...

Банальный случай – друга предал друг.

То ль бес попутал, то ли позавидовал.

Когда-нибудь сойдет он в Дантов круг.

Предателей там видано-невидано.

У каждого, наверно, есть свой Брут.

Но если даже предавали Господа,

То нас-то и подавно предадут.

Теперь все это делается попросту.

Друзей не выбирают наугад.

Но я живу по-прежнему доверчиво,

И если вправду существует ад,

То к этому уже добавить нечего.

2002

Без вины виноватый

Ему предложили покинуть

Лукавую нашу страну.

Он думал:

«Уж лучше погибнуть,

Пускай за чужую вину…

Но я не хочу, чтобы люди

Поверили гнусной молве.

Я совести только подсуден.

Не злобе, не лжи, не мольбе.

По жизни я был независим.

Не прятал от правды глаза.

Теперь отовсюду я выслан…

Из честности выслать нельзя.

Уж лучше пойду я на нары,

Пускай на виду у страны.

Ведь был бы отъезд, как подарок

Врагам…

И признаньем вины.

Но я не пляшу под их дудку.

Всевышний рассудит наш спор.

Хоть кто-то взбешен не на шутку,

Что шел я наперекор.

А судьям в родном государстве

По совести жить не дадут.

Тут каждый под властью распластан.

А значит, не честен их суд.»

2005

Безголосая певица...

Безголосая певица

Исполняет пошлый текст.

Мир успел перемениться,

Если в этом есть эффект.

Если кто-то перепутал

Эту пошлость с красотой.

Если нравится кому-то

Вместо розы сухостой.

2010

Беловежская пуща

Изба смотрела на закат,

Дыша озёрной сыростью.

Здесь жил великий мой собрат,

Волшебник божьей милостью.

Он околдовывал зарю,

Купавшуюся в озере.

Он ей шептал:

— Я повторю

Твое виденье в образе…

Но, чьим-то именем томим,

Не помнил об обещанном.

Заря, обманутая им,

Бледнела, словно женщина.

И погружался мир во тьму.

И сквозь его видения

Являлась женщина ему.

А может, только тень ее.

Не говорила, не звала,

Лишь грустно улыбалась.

Наверно, Музою была

И потому являлась.

1978

Белое безмолвие берез...

Белое безмолвие берез…

В лес вхожу,

Как в храм входили предки.

Бью поклоны

Каждой встречной ветке,

Чтобы не вспугнуть их белых грез.

А какая тишина в лесу!

Синяя безоблачная грусть…

Полным сердцем я ее несу.

Я несу.

И расплескать боюсь.

2000

Белый цвет – он многих красок стоит...

Белый цвет – он многих красок стоит.

Первый снег и майские сады.

Ты не расстаешься с красотою,

Хоть виски, как этот снег, седы.

2008

Бессонница

От обид не пишется,

От забот не спится.

Где-то лист колышется

Пролетела птица.

Из раскрытых окон

Полночь льётся в комнату.

С неба белый кокон

Тянет нити к омуту.

Искупаюсь в омуте,

Где кувшинки плавают.

Может, что-то вспомнится,

Что, как встарь, обрадует.

А рассвет займётся

Может, все изменится.

В душу свет прольётся.

Ночь моя развеется.

1986

Бессонницей измотаны...

Бессонницей измотаны,

Мы ехали в Нью-Йорк.

Зеленый мир за окнами

Был молчалив и строг.

Лишь надписи нерусские

На стрелках и мостах

Разрушили иллюзию,

Что мы в родных местах.

И вставленные в рамку

Автобусных окон,

Пейзажи спозаранку

Мелькали с двух сторон.

К полудню небо бледное

Нахмурило чело.

Воображенье бедное

Метафору нашло,

Что домиков отпадных

Так непривычен стиль,

Как будто бы нежданно

Мы въехали в мультфильм.

1995, США

Близость познаешь на расстоянье...

Близость познаешь на расстоянье,

Чтоб вернувшись, бережней беречь.

Я грустил о ней при расставанье

И дивился после наших встреч.

И всегда была разлука трудной.

Жил я так, теряя суткам счет,

Как река, что скована запрудой,

Нетерпеньем трепетным живет.

2005

Бог в помощь тому...

Бог в помощь тому,

Кто старается,

Кто в помыслах тверд

И в решениях скор.

А леность Всевышним

Незримо карается.

Хотя не о ней

Я веду разговор.

Быть может, в наш век

Устарела пословица:

«На Бога надейся,

А сам не плошай…»

Когда нет удачи

И рыба не ловится.

И засуха может

Сгубить урожай.

И сводит на нет

Все людские старания

Холодная воля

Жестокой судьбы.

Как смерчем земля, —

Горем души изранены.

И падают слезы

На голос мольбы.

Всевышний все видит…

И горькое бремя

Земных неудач

Растворится во мгле.

И будет в тот миг

Он незримо со всеми…

Как был Он когда-то

С людьми на земле.

2007

Богачам теперь у нас почет...

Богачам теперь у нас почет.

Нет авторитета выше денег.

Жизнь «крутых» размеренно течет

Без тревог, без боли и сомнений.

Под рукой счета, престижные посты.

Визы в паспортах – на всякий случай…

Кажется им с этой высоты

Вся Россия муравьиной кучей.

2002

Борис Пастернак

… Его друзья уже вернулись с фронта,

А время мне напомнило фугас

Замедленного действия, который

Потом взорвал стихами шумный город.

И этот взрыв нежданно сблизил нас.

… Поэт стоял на сцене и молчал.

Он только что прочел стихи о мире.

Зал грохотал, как волны о причал…

Он улыбался, дожидаясь штиля.

Продолжив чтенье, вдруг на миг умолк,

Волшебную строку забыв угрюмо.

И зал ему подсказывал, как мог, —

Кто шепотом, кто радостно и шумно.

Потом напишут – он стихи забыл

Нарочно, чтобы убедиться,

Что юный зал его боготворил,

К кому он обращал свои страницы.

Но он-то знал, что не порвется связь

Меж ним и залом…

Остальное – небыль.

И мысль его над залом вознеслась,

Чтоб возвратиться откровеньем Неба.

Спустя года он вспомнит вечер тот

И все слова в тиши исповедальной.

И вновь в его душе строка замрет,

Как и тогда – призывно и печально.

2007

Будьте осторожны...

Будьте осторожны,

Когда на скорости

Несетесь вы

По гололеду.

Будьте осторожны

Рядом с чьей-то горестью,

Чтобы не ранить душу

Мимолетно.

2006

Был у меня хороший знакомый...

Был у меня хороший знакомый,

Проживший жизнь по своим законам,

Вместивший весь мир

В тесноту своих комнат,

И не было времени грустно вспомнить

Про годы свои.

И некогда было подумать о смерти,

Когда вечерами так искренен Верди,

Растроган Шопен и речист Навои…

А встретит на улице – тормошит:

– Что же вы не были на премьере? —

И моим оправданьям не веря,

Посмеивается —

Для первого раза ставлю на вид. —

И словно совесть мою услышав,

Берет первенство надо мной —

– Давайте завтра махнем на лыжах

На весь выходной… —

Махнули…А вечером в проявителе

Оживают исхоженные места…

Как он был молод,

Мой друг удивительный,

Доживший почти до ста…

2002

Было девушке двадцать...

Было девушке двадцать…

Ей казалось, что много.

Что дурачиться поздно,

Смеяться грешно.

И старалась казаться

При всех она строгой,

Непомерно серьезной.

А было смешно.

Потому что я помню,

Как эта девчонка

Прошлым утром морозным

В кругу детворы

Грела снегом ладони,

Кричала о чем-то

И совсем несерьезно

Каталась с горы.

И смеялась – я слышал —

Ребятам вдогонку,

И кидалась снежками,

И падала в снег.

Я навстречу не вышел,

(Не смущать же девчонку),

Но оставил на память

Тот искренний смех.

Потому что известно,

Что в юности ранней

Всем взрослей, вероятно,

Не терпится стать.

Ох, девчонка смешная,

Ты сердце мне ранишь.

Я хотел бы обратно

Нашу юность позвать.

Хоть бы на день вернулась.

Ей тоже до срока

Убежать не терпелось,

Прибавить года…

Будь же счастлива, юность,

Что вышла в дорогу,

Что серьезна, как зрелость,

И так молода.

1999

Быль

На перекрёстке двух дорог

Лежал огромный рыжий дог.

Он голову на лапы положил,

Как будто бы от бега изнемог,

Так что подняться

Не хватало сил.

Водители сигналили ему,

Сбавляли скорость, проезжая мимо,

А дог лежал все так же

Недвижимо.

И лишь вблизи я понял

Почему…

И тут же у дороги на пеньке

Сидел мальчишка с поводком в руке.

Таксист о чем-то спорил с постовым.

А дог был мёртв…

Темнела кровь под ним.

По-видимому, сбил его таксист…

Не потому ли был он так речист?

И мальчик, что дружка не уберёг,

Был так же неподвижен, как и дог.

1980

В березовой роще стряслась беда...

В березовой роще стряслась беда:

Галчонок выпорхнул из гнезда.

А был еще он и слаб, и мал.

Ему для полетов не вышел срок.

Он черным камнем в траву упал.

И как ни бился – взлететь не мог.

Не пропадать же галчонку здесь.

Пришлось мне с ним

На березу лезть.

Я кладу летуна обратно

Осторожной рукой.

Возвращаю галчатам брата.

Возвращаю гнезду покой.

Мать приносит галчонку пищу.

Стих над рощею птичий грай…

Подрасти-ка сперва, дружище.

Подрасти, а потом летай…

2010

В бильярдной

Здесь, в бильярдной,

Всё полно тобою.

Полно острот,

Ударов,

Суеты…

Зелёное сукно

Как поле боя.

Где жизнь свою

Разыгрываешь ты.

Ждет проигрыш тебя

Или победа? Но ставки высоки,

Как имена.

И гений сцены ставит на поэта,

Как будто на поэтов есть цена.

Вокруг стола вышагивая круто,

Ты держишь кий,

Как грозное копьё.

Последний шар.

И долгая минута.

И долгая надежда на неё.

Разинув рты.

Своих шаров ждут лузы.

И вот он, твой

Решающий удар…

За время,

Что украдено у Музы.

Ты вновь получишь

Крупный гонорар.

О, как горьки все эти гонорары!

Пособие от дьявольской игры

За те стихи, что не берут журналы,

За те стихи.

Что, словно кий.

Остры.

Но вдруг, поняв моё недоуменье,

Ты говоришь:

«Хочу с тобой сыграть…

Как видишь, продаётся вдохновенье.

Коль невозможно рукопись продать…»

1982

В деревне

Люблю, когда по крыше

Дождь стучит,

И все тогда во мне

Задумчиво молчит.

Я слушаю мелодию дождя.

Она однообразна,

Но прекрасна.

И все вокруг с душою сообразно.

И счастлив я,

Как малое дитя.

На сеновале душно пахнет сеном.

И в щели льет зеленый свет травы.

Стихает дождь...

И скоро в небе сером

Расплещутся озера синевы.

Стихает дождь.

Я выйду из сарая.

И все вокруг

Как будто в первый раз.

Я радугу сравню с вратами рая,

Куда при жизни

Я попал сейчас.

1975

В жизни часто бывает...

В жизни часто бывает —

Люди зло берегут.

А добро забывают

И выносят на суд.

Двое комнату делят.

Разошлись, стало быть…

Ну, а с прошлым

Что делать?

Как его поделить?

1999

В каждой вере есть свои фанаты...

В каждой вере есть свои фанаты.

Разве ж проповедует Коран,

Чтобы поднимался брат на брата…

Но не всем, как видно, разум дан.

До сих пор не принимает сердце

Крестоносцев, сеявших огонь,

На кострах сжигавших иноверцев

Лишь за то, что Бог у них другой.

Есть фанаты и средь иудеев,

Что иной религии не чтут.

Но пришли мы в этот мир,

Надеясь,

Что одна судьба у нас и суд.

Что для всех религий места хватит,

Как тепла и доброты на всех…

Вновь Земля своею кровью платит

За чужую ненависть и грех.

2008

В лес весна нагрянула в апреле...

В лес весна нагрянула в апреле

Шумная – от птичьей кутерьмы.

И стоят в весенних платьях ели,

Будто бы и не было зимы.

И ручьи, ожив от ветров вешних,

Песни разнесли по всем концам.

Воробьи покинули скворешни,

Чтобы сдать их нa лето скворцам.

Дождь стучится робкою капелью.

Первый дождь – предвестник майских гроз.

Так тепло, что сосны загорели

И открыты шеи у берез.

Ожил лес – теплу и солнцу рад он.

Ничего, что выбравшись из тьмы,

В эту пору он еще залатан

Белыми заплатами зимы.

2009

В любви мелочей не бывает...

В любви мелочей не бывает.

Все высшего смысла полно...

Вот кто-то ромашку срывает.

Надежды своей не скрывает.

Расставшись -

Глядит на окно.

В любви мелочей не бывает.

Все скрытого смысла полно...

Нежданно печаль наплывает.

Улыбка в ответ остывает,

Хоть было недавно смешно.

И к прошлым словам не взывает.

Они позабыты давно.

Так, значит, любовь убывает.

И, видно, уж так суждено.

В любви мелочей не бывает.

Все тайного смысла полно...

1970

В мастерской скульптора

Я не знаю, как ты всё постиг:

Бронзы грусть и мрамора веселье.

Проступает в камне женский лик,

Будто бы в окне рассвет весенний

Я не знаю, что тебе дороже:

Тайна мысли иль улыбки миг.

Сколько лиц…

А лик один и тот же.

Все один и тот же женский лик.

Видимо, резец твой заколдован.

Видно, камень у тебя такой,

Что бы ни работалось

И снова

Женский лик под ласковой рукой.

Проступает в камне женский лик.

Боль его —

Твоей любви начало.

Словно в камне музыка звучала,

А до нас донёсся только крик.

1980

В мои года стихи уже не пишут...

В мои года стихи уже не пишут.

Но Гете был постарше, а писал.

И потому я в лодыри не вышел.

У Музы я пожизненный вассал.

2007

В нас любящие женщины, порою...

В нас любящие женщины, порою,

Находят добродетелей запас.

Мы в их сердцах то боги, то герои,

А их сердца, что пъедестал для нас.

Как-будто мы и вправду так красивы

И так умны. Скорей наоборот.

Но никакие доводы не в силах

Столкнуть нас с незаслуженных высот.

Пока не хлынет разочарованье ,

И все в обычном свете предстает,

А бывший бог, улегшись на диване,

Других высот уже не признает.

Так как же нужно и любить и жить,

Чтоб пъедесталы не давали трещин,

Чтобы высоты в сердце заслужить

И быть достойным заблуждений женщин.

1973

В память о музыке...

В память о музыке

Кем-то убитого леса,

В память о музыке,

Тихо уснувшей на пне, —

Я постигаю молчание

Старого кресла,

Чтоб эта музыка

Снова звучала во мне.

Я ее помню в порывах

Веселого ветра,

В неблагозвучных угрозах

Охрипшей совы.

Как музыкальна в лесу

Была каждая ветка.

Сколько мелодий

Таилось в созвучьях листвы.

2000

В России отныне есть два государства...

В России отныне есть два государства:

Одно – для народа, другое – для барства.

В одном государстве шалеют от денег.

В другом до зарплаты копеечки делят.

Меж ними навеки закрыты границы.

О, как далеко огородам до Ниццы!

Не ближе, чем отчему дому – до виллы.

Когда-то таких поднимали на вилы.

В России отныне есть два государства.

В одном одурели от бед и от пьянства.

В другом одурели совсем от другого…

Но мне не к лицу неприличное слово.

Элитные жены – принцессы тусовок.

Российские бабы – Российская Совесть.

Однажды мое государство взъярится.

Пойдет напролом и откроет границы.

И будет в России одно Государство.

А все остальное – сплошное лукавство.

2009

В Россию вновь явились господа...

В Россию вновь явились господа.

И отобрав свободу у народа

Они его послали в никуда.

И нет на них семнадцатого года.

Простые люди ныне не в чести.

Хотя на них и держится держава.

Ошиблись мы при выборе пути,

Уж если свой народ лишили права

Хозяином почувствовать себя

И не зависеть от господской воли…

Куда ты мчишься, Русь?

Пугаясь и скорбя,

Изнемогая от забот и боли?!

И есть ли впереди заветный миг

Вернуть народу право —

Быть свободным?

И потому великим,

Как велик

Весь путь его,

Когда он был НАРОДОМ.

2009

В саду

Вторые сутки

Хлещет дождь.

И птиц как будто

Ветром вымело.

А ты по-прежнему

Поешь,—

Не знаю,

Как тебя по имени.

Тебя не видно —

Так ты мал.

Лишь ветка

Тихо встрепенется...

И почему в такую хмарь

Тебе так весело поется?

1977

В страшные годы...

В страшные годы

Прошлой войны

Школа была для нас

Отчим домом.

Вечно голодные пацаны,

Жили мы горько

Меж детством и долгом.

И только, когда Победа пришла,

Жизнь довоенная

Снова вернулась.

Но слишком взрослыми

Нас нашла

На войну запоздавшая юность.

1998

В твоих глазах такая грусть...

В твоих глазах такая грусть…

А я намеренно смеюсь,

Ищу весёлые слова, —

Хочу тебя вернуть из прошлого.

Ты не забыта и не брошена.

Ты незамужняя вдова.

Я знаю: он разбился в Вишере —

Твой автогонщик, твой жених.

Теперь живёшь ты за двоих.

А все, кто рядом, —

Третьи лишние.

Но двадцать лет — ещё не возраст.

Ещё не плата за беду.

Ещё в каком-нибудь году

Тебя вернёт нам чей-то возглас…

Ты обернёшься.

И тогда

Вдруг вспомнишь —

Как ты молода…

1994

Ватерлоо

Так вот оно какое, Ватерлоо!

Где встретились позор и торжество.

Британский лев грозит нам из былого

С крутого пьедестала своего.

Вот где-то здесь стоял Наполеон.

А может быть, сидел на барабане.

И шум сраженья был похож: на стон,

Как будто сам он был смертельно ранен.

И генерал, едва держась в седле,

Увидел –

Император безучастен.

Он вспомнил вдруг,

Как на иной земле

Ему впервые изменило счастье.

Я поднимаюсь на высокий холм.

Какая ширь и красота для взора!

Кто знал,

что в этом уголке глухом

Его ждало бессмертие позора.

Великое время...

Великое время.

Ничтожные дни:

Посеяли семя,

А выросли пни.

2005

Вернулся друг...

Вернулся друг

Из долгих необщений.

Из суеты и мелочных обид.

Вернулся в дружбу

Одинокий гений.

Боясь, наверно,

Что уже забыт.

А, может быть, душа затосковала

По юности,

Ушедшей навсегда.

Все мимолетно – красота и слава.

Но вечна жизнь,

Покуда молода.

2002

Вернулся май

Давным-давно за окнами весна,

Но снег опять свои затеял танцы.

Зима в наш город, видно, влюблена

И всё никак не может с ним расстаться.

А я с тобой расстаться не могу.

Хотя мой снег

Твоей весне печален.

По вешним водам мы куда отчалим?

Какой цветок оставим на снегу?

Снега сойдут…

И возле наших окон,

Как будто кем покинутая вдруг,

Грустит берёза…

Как ей одиноко

Без ласки снега и объятий вьюг.

Растаял снег…

В берёзе бродит сок.

И листья на ветру зашелестели.

Вернулся май.

И ей легко помог

Забыть про отшумевшие метели.

1981

Веселый комментарий

Мне мэр Нью-Йорка премию вручил.

И я на лаврах пару дней почил.

И ликовал, что признан в США,

Хотя к призу не дали ни шиша.

Зато престиж… Я первый из коллег,

Кто в шок своих соперников поверг.

Стоит скульптура на моем столе,

Как память о высоком ремесле.

Сошлись навек в пожатье две руки

Всем отчужденьям прошлым вопреки.

Мне мэр Нью-Йорка премию вручил.

И быть своим в чужбине научил.

Смотрю я с благодарностью на приз.

Поэзии не требуется виз.

В рукопожатье две страны сошлись…

2010. Нью-Йорк

Вечерний пейзаж

Зелёный водопад плакучих ив

Беззвучно ниспадает в гуще сада.

Не от него ли так легка прохлада?

Не потому ли вечер так красив?

И очень жаль, что рядом нет тебя,

Что эту красоту ты не увидишь.

Вон тополь встал —

Как будто древний витязь,

Поводья еле слышно теребя.

Вот выкована ель из серебра —

Таких красивых не встречал я сроду.

О, как бы ни любили мы природу,

Нам век не оплатить ее добра.

Благословляю тихий звон дубрав

И красоту, что вновь неповторима.

Мне в сердце проливается незримо

Покой деревьев и доверье трав.

Мы все в гостях у этой красоты.

Приходим в мир —

Её любить и помнить.

Потом однажды —

Утром или в полночь —

Уйдём,

Оставив легкие следы.

1979

Взаимность

Ты долгое время

Считала наивно,

Что всё в этой жизни

Должно быть взаимно.

Взаимной должна быть твоя доброта…

Но щедрость,

С которой ты ею делилась,

Порою тебя повергала в немилость

У тех,

Для кого ты старалась всегда.

И годы наивность поправили мудро:

Не могут взаимны быть

Вечер и утро.

И радость и горе.

И правда и ложь.

Доверье и хитрость.

Улыбка и нож.

А время спешит и проносится мимо.

И в этом оно бесконечно взаимно.

Как наша любовь

И как наша печаль,

Как «Здравствуй»,

Когда далеко до «Прощай»…

1995

Взгляни на небо… Журавли летят...

— Взгляни на небо… Журавли летят…

Хорошая примета, говорят.

Мы снизу наблюдали их полёт.

Они устало крыльями махали.

— Где были вы? На Мальте иль в Сахаре?

Вы слышите, как вас земля зовёт?

Но странно журавли себя вели:

Нарушив ряд, они сбивались в стаю,

Кружились над землей, не улетая

И снова удалялись от земли.

Быть может, что-то волновало их?

А может быть, им отдохнуть хотелось?

Но на земле вожак не отвечал за них.

Ему для неба требовалась смелость.

И потому он показал пример —

Клин заострил, опять войдя в доверье,

И треугольник синеву обмерил,

Как пашню обмеряет землемер.

Уже давно не видно журавлей.

Но журавли летят в душе твоей.

В душе моей все журавли парят.

Хорошая примета, говорят…

1981

Взрослые и дети

Мы не похожи на своих детей.

Как жаль,

Что на детей мы не похожи.

Они не просто трижды нас моложе, —

Они честней в наивности своей.

Мы изменяем детству своему.

И всё,

Чем в детстве так душа богата,

Потом в себе мы прячем виновато.

Едва ли понимая —

Почему.

Как жалко, что мы с детством разлучились.

И наши дети этот путь пройдут, —

Восторг они заменят на учтивость,

Доверчивости хитрость предпочтут.

Природа нам оказывает милость:

Мы в детях повторяемся своих…

Но не об этом мой наивный стих.

Хочу,

Чтобы в нас детство повторилось.

1996

Виденье

Хочу спросить, —

Не знаю — у кого.

Как дальше жить,

Когда душа в смятенье?

И вроде не случилось ничего…

Смешно сказать —

Явилось мне виденье.

Оно явилось на исходе дня

От встречи с ним

Я суеверно вздрогнул.

Прекрасный образ снега и огня

На синем фоне —

Яростном и строгом.

Я оказался посреди огня.

Нам разминуться было слишком поздно.

И я подумал:

«Что-то ждёт меня,

Когда огонь

Мне прямо в душу послан?»

Но пламя было холодно как снег.

А снег пылал и оставался снегом.

И синий цвет

Вдруг превратился в смех

И захлебнулся этим синим смехом.

Мне было одиноко и легко.

И страшно было.

И неотвратимо…

Меня к огню по-прежнему влекло,

Но я летел куда-то мимо, мимо.

Хочу спросить, —

Не знаю — у кого,

Что означает странное виденье?

Опасность?

А быть может, торжество?

И как мне жить.

Когда душа в смятенье.

1970

Виртуальное время...

Виртуальное время.

Виртуальные люди.

Виртуальный успех,

Когда жизнь на нуле.

Я не знаю, что там

В виртуальности будет.

Мне хотелось бы знать,

Что нас ждет на земле.

Виртуально в Твери

Продолжают работать

На родных производствах

Мои земляки…

А в натуре – в былое

Закрыты ворота.

И в цехах одиноко

Ржавеют станки.

Виртуальная жизнь,

Виртуальное время

Забавляют кого-то

Как съемки кино.

И уходят в него

Сбросить горькое бремя

Те,

Кто в жизни реальной

Обманут давно.

2010

* * *

Властители дум ненавидели власть...

Теперь же иные у них отношенья.

И новая власть им по вкусу пришлась.

Ирония вдруг поменяла мишени.

И бывший бунтарь, затихающий бард,

Свободу свою не предавший ни разу,

Теперь комплименты выслушивать рад,

Не сразу поняв, что всучили награду.

И Пушкина некогда царь приручал.

Да только напрасно...

А нынешний «гений»,

Чей голос Систему в сердцах раскачал,

Готов преклонить перед властью колени.

Власть воюет с собственным народом...

Власть воюет с собственным народом.

Все при ней – и хитрость, и расчет:

То отпустит цены мимоходом,

То дубинки к митингу пошлет.

Может без вины в сизо упрятать

Каждого, кто на нее сердит.

Например, за то, что оказался рядом

С теми, кто ей правду говорит.

Власть воюет с собственным народом.

И за счет народа разжирев,

Бой ведет уже широким фронтом,

Вызывая справедливый гнев.

Видел я, как дачи разрушали

Под инфаркты и под женский крик.

Видимо, кому-то помешали

Ветераны из села «Речник».

А закон у нас теперь, как дышло.

Для чинуш все средства хороши.

Поднапрягся чуть, – глядишь, и вышло…

И уходит истина в бомжи.

Власть при всех чинах и капиталах

Верит, что всегда права она.

Но войну позорно проиграла,

Хоть и продолжается война.

2010

Вновь по небу скатилась звезда...

Вновь по небу скатилась звезда.

Грустно видеть,

           как падают звезды.

Провожаю друзей

В никуда.

В непришедшие зимы и весны.

Провожаю друзей в никуда.

Слава Богу, что ты молода.

1983

Возврати, судьба, мне...

Возврати, судьба, мне

Прежний голос.

Ненависть вложи

В мои слова.

Наша жизнь

Жестоко раскололась

На ворье

И жертвы воровства.

2003

Воспоминание

Я слышу, как Черное море вздыхает.

Со мною грустит о тебе.

А дождь за окном то шумит, то стихает.

И роза дрожит на стебле.

Я слышу, как Черное море тоскует

И бьется о душу мою.

И волны, как старые карты, тасует.

Надежду сажает в ладью.

Я слышу, как Черное море играет,

В бессмертные трубы трубя.

Как будто меня своим гневом карает

За то, что я здесь без тебя.

2005

Воспоминание об осени

Какая спокойная осень...

Ни хмурых дождей, ни ветров.

Давай все на время забросим

Во имя далеких костров.

Они разгораются где-то...

За крышами нам не видать.

Сгорает в них щедрое лето.

А нам еще долго пылать.

И может быть, в пламени этом

Очистимся мы до конца.

Прозрачным ликующим светом

Наполнятся наши сердца.

Давай все на время оставим —

Дела городские и дом.

И вслед улетающим стаям

Прощальную песню споем.

Нам будет легко и прекрасно

Листвой золотою шуршать.

И листьям,

Как ласточкам красным,

В полете не будем мешать.

И станет нам близок и дорог

Закат,

Уходящий во тьму.

И новым покажется город,

Когда мы вернемся к нему.

1950

Воспоминания о доме

Глаза прикрою — вижу дом

И покосившуюся баню.

Туман над утренним прудом.

И нас, мальчишек, в том тумане.

В войну фашисты дом сожгли.

Лишь три избы в селе осталось.

Да пенье птиц, да зов земли.

И рядом бабушкина старость.

Как горько было на Руси!

Куда от памяти мне деться?!

Труба, черневшая вблизи,

Казалась памятником детству.

…Село отстроили давно.

Сады былые возродили.

Есть клуб, где крутится кино.

И старый пруд — в убранстве лилий.

Теперь до нашего села

Легко добраться — есть дорога.

Не та, что некогда была,

А голубой асфальт к порогу.

Как быстро годы пронеслись…

Домой иду под птичье пенье.

Другой народ. Иная жизнь.

Лишь в сердце прежнее волненье.

B что бы ни было потом,

И как сейчас здесь ни красиво, —

Глаза прикрою — вижу дом.

И говорю ему: «Спасибо!»

1995

Все будет также после нас, а нас не будет...

Все будет также после нас, а нас не будет,

Когда нам мир сполна воздаст - у мира не убудет.

По небу скатится звезда слезой горючей

И не останется следа - обычный случай.

Я вроде смерти не боюсь, хотя нелепо

Порвать загадочный союз земли и неба.

Хотя бы ниточкой одной, едва заметной

Став одинокой тишиной на рощей летней,

Негромкой песней у огня, слезою поздней...

Но так же было до меня и будет после.

И все ж расстаться нелегко со всем, что было

И то, что радостью влекло и что постыло.

Но кто-то выйдет в первый раз вновь на дорогу,

И сбросит листья старый вяз у наших окон ....

Всё будет также после нас - и слава богу.

1972

Все должно когда-нибудь кончаться...

Все должно когда-нибудь кончаться.

Жизнь верна законам бытия.

Все быстрее мои годы мчатся.

Все прекрасней молодость твоя.

Перемножу прожитые годы

На свою любовь и на твою.

Пусть скупы лимиты у Природы —

Я тебя стихами повторю.

2007

Все начинается с любви...

Все начинается с любви.

И все кончается любовью.

Ты повторишь слова свои,

Прильнув к немому изголовью.

2000

Все продается и все покупается...

Все продается и все покупается:

Совесть, карьера, успех и уют.

Дайте на лапу, кому полагается.

Люди берут, когда много дают.

Как это все наши души уродует.

Подло живем… Но довольны вполне.

Если ты – гений, отмечен природою, —

Это не значит, что ты на коне.

Лодырь тебя обойдет на экзаменах,

Бездарь займет твое место в НИИ.

Связи отца и знакомые мамины

Много сильней, чем таланты твои.

Может быть, я и прибегнул к гиперболе,

Чтоб осмеять этот пагубный стиль.

В жизни нередко становятся первыми

Те, кто себя хорошо оплатил.

2002

Все суета...

Все суета...

И вечный поиск денег,

И трата их, и сочиненье книг.

Все суета.

Но никуда не денешь

Своей тоски,

Протяжной, словно крик

Не я один живу в такой неволе,

Надеясь на какой-нибудь просвет.

Мы рождены, чтоб сказку сделать

Болью.

Но оказалось, что и сказки нет.

Июль 1994

Всех дороже

Отцы,

Не покидайте сыновей!

Не унижайте их подарком к дате…

Всё можно изменить в судьбе своей,

Но только сыновей не покидайте.

Пока малы.

За них в ответе мать

От первых слёз

И до вечерней сказки.

Но как потом им будет не хватать

Мужской поддержки

И отцовской ласки.

Им непременно надо подражать

Своим отцам

На то они и дети.

Родную руку молча подержать,

Уйти с отцом рыбачить на рассвете.

Обида вас настигнет иль любовь

Не уходите…

Вы им всех дороже.

Ведь в жилах сыновей — отцова кровь.

И заменить её уже никто не сможет.

1983

Встреча влюбленных

Это чудо, что ты приехал!

Выйду к морю - на край земли,

Чтоб глаза твои синим эхом

По моим голубым прошли.

Это чудо, что ты приехал!

Выйду к солнцу - в его лучи.

Засмеются весенним смехом

Прибежавшие к нам ручьи.

Море льдами еще покрыто.

Замер в слайде янтарный бег.

В чью-то лодочку, как в корыто,

Белой пеной набился снег.

Мы идем вдоль волны застывшей,

Вдоль замерзших ее обид.

И никто, кроме нас, не слышит,

Как во льдах синева грустит.

1975

Встреча Пушкина с Анной Керн

А было это в день приезда.

С ней говорил какой-то князь.

«О боже! Как она прелестна!» –

Подумал Пушкин, наклонясь.

Она ничуть не оробела.

А он нахлынувший восторг

Переводил в слова несмело.

И вдруг нахмурился.

И смолк.

Она, не подавая вида,

К нему рванулась всей душой,

Как будто впрямь была повинна

В его задумчивости той.

– Что сочиняете вы ныне?

Чем, Пушкин, поразите нас? –

А он – как пилигрим в пустыне –

Шёл к роднику далёких глаз.

Ему хотелось ей в ладони

Уткнуться. И смирить свой пыл.

– Что сочиняю?

Я... не помню.

Увидел вас –

И всё забыл.

Она взглянула тихо, строго.

И грустный шёпот, словно крик:

– Зачем вы так? Ну, ради Бога!

Не омрачайте этот миг...

Ничто любви не предвещало.

Полуулыбка. Полувзгляд.

Но мы-то знаем –

Здесь начало

Тех строк,

Что нас потом пленят.

И он смотрел заворожённо

Вслед уходившей красоте.

А чьи-то дочери и жёны

Кружились в гулкой пустоте.

Встреча с ветераном

Сидит человек в президиуме.

Человеку за шестьдесят.

Вспоминает всю жизнь, по-видимому,

В чем был прав он и виноват.

И глядит на ребячьи лица.

С виду строг и неумолим.

И в душе перед ними винится —

Перед будущим молодым.

А виниться-то вроде не в чем.

Жизнь он прожил в труде, в бою.

Всю эпоху взвалив на плечи,

Честно ношу он нес свою.

Ну, а все-таки, ну, а все-таки

Жизнь полна не одними взлетами.

Были промахи, были горести.

Всяко было порой на совести.

Человек молчалив и светел.

Перед будущим он винится.

Он мечтает, что в этих детях

Только лучшее повторится.

1999

Вчерашние клерки...

Вчерашние клерки

Пробились во власть.

Дремучие неучи

Стали элитой.

Теперь не властители дум

Знамениты.

А те,

Кто Россию сумел обокрасть.

2008

Вы стали светлым символом России...

Вы стали светлым символом России,

Ее добра, надежды и весны.

Не потому ль Вы так всегда красивы,

Что в жизни и в ролях себе верны.

Как ни были бы наши будни зыбки,

Искусству суждено свое вершить.

Без Вашей боттичеллевской улыбки

Нам было бы трудней и горше жить.

2006

* * *

Выхода нет.

Есть неизбежность...

Наша любовь –

Это наша вина.

Не находящая выхода нежность

На вымирание обречена.

Выхода нет.

Есть безнадёжность

И бесконечность разомкнутых рук.

Мне подарил твою нежность художник,

Чтобы спасти меня в годы разлук.

Видимо, ты опоздала родиться.

Или же я в ожиданье устал.

Мы – словно две одинокие птицы –

Встретились в небе,

Отбившись от стай.

Выхода нет.

Ты страдаешь и любишь.

Выхода нет.

Не могу не любить.

Я и живу-то ещё

Потому лишь,

Чтобы уходом тебя не убить.

* * *

Где-то около Бреста

Вдруг вошла к нам в вагон

Невесёлая песня

Военных времён.

Шла она по проходу

И тиха, и грустна.

Сколько было народу –

Всех смутила она.

Подняла с полок женщин,

Растревожила сны,

Вспомнив всех не пришедших

С той, последней войны.

Как беде своей давней,

Мы вздыхали ей вслед.

И пылали слова в ней,

Как июньский рассвет.

Песня вновь воскрешала

То, что было давно,

Что ни старым, ни малым

Позабыть не дано.

И прощалась поклоном,

Затихала вдали...

А сердца по вагонам

Всё за песнею шли.

1963

Георгий Тараторкин озвучивает на киностудии роль Раскольникова

Актёр озвучивает роль,

Где всё решает слово.

Испуг, раскаянье и боль

В нём возникают снова.

И снова он в чужой судьбе.

В чужих словах и мыслях.

Как будто вопреки себе

В чужую душу выслан.

Он прячет в голосе испуг —

Ещё жива старуха...

И вдруг какой-то странный звук

Ворвался в запись глухо.

И все буквально сбились с ног,

Ища помеху эту...

И лишь один Георгий мог

Сказать им по секрету,

Что, возвратившись в роль опять,

Рискуя и страдая,

Не может сердце он унять,

Смирить его удары.

Стоял он бледен и смущён,

У тихого экрана.

А сердце билось в микрофон —

Само себя играло.

Глядит на мир, недобро усмехаясь...

Глядит на мир, недобро усмехаясь,

Накаченный бездельник и дебил.

Сегодня он охотник, завтра – заяц…

Не разберешься – кто кого убил.

Откуда это племя появилось?

И кем оно приходится стране,

Что вся Россия им сдалась на милость,

Хоть «милость» эта высока в цене.

2010

Говорят, что друзей...

Говорят, что друзей

Не должно быть много,

Как много не может быть

Королей.

Представьте —

Была б на земле

Лишь одна дорога

Для всех людей,

Живущих на ней.

И как бы тогда

Мы искали друг друга?

Сколько бы не повидали

Чужих краев…

Одной дорогой

Я шел в разлуку,

Другая дорога

Нас сблизила вновь.

И потому всякий раз душа трепетала,

Когда открывал я новых друзей.

И все ж у меня их, наверное, мало

Для долгой жизни моей.

2007

Годы – как кочующие звезды...

Годы – как кочующие звезды,

Что глядят прозрачно с вышины.

Вспоминаю прожитые весны,

Забываю виденные сны.

Я о них печалиться не стану.

И по мне ты, юность, не грусти.

Вышел я однажды рано-рано.

Солнце в небе…

Я еще в пути.

2002

Голубая планета

Не люблю «голубых»,

Нарушающих заповедь Бога.

Искажающих то,

Что Всевышним предрешено:

Небеса – для орлов,

Для паломников к Богу – дорога.

И для встречи друзей —

Королевский прием и вино.

Не люблю «голубых»,

Унижающих женщин собою:

Их наряды у слабого пола

Взяты напрокат…

Как кощунственно пляску

Затеять в Соборе,

Так нелепо, когда у супруга

«Жена бородат».

Что б пришлось пережить

Василисе Прекрасной,

Если б юный царевич невесту свою

Поменял бы, – как солнечный день —

На ненастный,

На Добрыню Никитича или Илью.

Потому и в опасности наша планета,

Что беспечно живет в мираже голубом.

Но однажды спохватится вдруг,

Что бездетна,

И опять к обезьянам пойдет на поклон.

2003

Гороскоп

Я в прошлой жизни был пастух.

Я пас коров до самой старости.

Не потому ли чувство стадности

И ныне мой смущает дух?

А в этой жизни я поэт.

Пасу рифмованное стадо

На белых выгонах тетрадок,

Поскольку книжных пастбищ нет.

Их жадно бизнес разобрал.

И тут же сделал дефицитом.

Бессмысленно быть знаменитым,

В стране, где пошлость правит бал.

А кем я буду в жизни той,

Что ждёт меня за гранью смерти,

Мне всё равно... Но уж поверьте,

Я там не встречусь с суетой.

Гроза была признанием в любви...

Гроза была признанием в любви.

И над землей безумствовало небо,

То полное несдержанного гнева,

То полное надежды и мольбы…

И вдруг внезапно небо стало немо.

Вот так бывает в жизни меж людьми,

Когда слова смолкают на мгновенье.

А после что? Неистовство любви

Или забвенье?

2002

Гроза неслась…

Гроза неслась…

Гроза играла.

Сжигала молнии дотла.

И громом душу надрывала.

И плачем за сердце брала.

Как восхитительно

И жутко

Смотреть и слушать небеса.

Где первый луч —

Как чья-то шутка,

Когда заплаканы глаза.

1999

* * *

Грядущее не примирить с минувшим.

Не подружить «сегодня»

И «вчера».

Я кораблём остался затонувшим

В той жизни,

Что, как шторм, уже прошла.

Но память к кораблю тому вернулась.

Рискованная, как аквалангист.

Она вплыла в мою былую юность,

И снова я наивен,

Добр и чист...

Сумерки

Давай помолчим.

Мы так долго не виделись.

Какие прекрасные сумерки выдались!

И все позабылось,

Что помнить не хочется:

Обиды твои.

И мое одиночество.

Давай помолчим.

Мы так долго не виделись.

Душа моя —

Как холостяцкая комната.

Ни взглядов твоих в ней,

Ни детского гомона.

Завалена книгами

Площадь жилищная,

Как сердце — словами...

Теперь уже лишними.

Ах, эти слова,

Будто листья опавшие.

И слезы —

На целую жизнь опоздавшие.

Не плачь.

У нас встреча с тобой,

А не проводы.

Мы снова сегодня наивны

И молоды.

Давай помолчим.

Мы так долго не виделись.

Какие прекрасные

Сумерки

Выдались!

Давняя песня

От жизни той,

Где ты была,

Остались только два крыла.

Лишь два истерзанных крыла,

Когда ты в небо взмыть пыталась.

Да песня давняя осталась

От жизни той,

Где ты была.

От той любви,

Что в нас жила,

Остались пепел да зола,

Да писем радостные строки,

И даль невидимой дороги,

Которой та любовь ушла.

От той судьбы,

Что нас свела,

Осталась горькая вина.

1973

Дар

Красота —

Неповторимый дар.

Подари мне

Добрый взгляд

На память.

Как идёт твоим глазам

Загар.

И к улыбке так идёт

Румянец.

Из метро

Ты поднялась

Наверх,

Белая берёзка

Среди верб.

Подари мне

Свой счастливый смех.

Окажи мне

Княжескую милость:

Если можешь

Обними при всех,

Убеди,

Что ты мне не приснилась.

1976

Два лебедя

Отбились лебеди от стаи.

Вдвоём остались в небесах.

С дороги сбились и устали.

И в сердце к ней

Прокрался страх.

Внизу была земля чужая,

Пустыня без глотка воды.

И песня в горле задрожала,

Как плач в предчувствии беды.

Чуть-чуть поднялся он над нею

И вновь позвал её вперед.

Он был мудрее и сильнее.

Он знал

Лишь небо их спасет.

И, забывая про усталость,

Рванулись белые крыла.

Она уже с собой рассталась…

Но с ним расстаться не могла.

1983

Два стихотворения на одну тему

I

Лучше б сразу его схоронили

Подле матери, как завещал.

И лежал бы сейчас он в могиле.

Никого бы собой не смущал.

И тогда б не случилось кощунства,

Чтобы кто-то кричал — «Закопать!»

И глядит он с портретов с прищуром,

Словно что-то нам хочет сказать.

           II

Есть к Ленину один вопрос:

— Зачем

Вы лили кровь и все униточтожали?

Кто был никем — тот стал давно ничем.

И все мы погорельцы в том пожаре.

И как бы не желанен был прогресс,

Жестокости его я не приемлю.

Неужто мы сожгли бесценный лес

Лишь для того, чтобы удобрить землю?

1972

Две жизни

Две жизни вместил

Тот единственный вечер.

Простясь, мы надеялись

Встретиться вновь.

Счастливой случайностью

Может быть встреча.

И лишь не бывает случайной

Любовь.

И не был случаен

Тот маленький повод

Тебе позвонить

В тот заснеженный день.

Замкнул наши души

Невидимый провод,

Невидимый ток

Двух влюблённых людей.

Случайной не может быть

Необходимость,

Когда невозможно

Минуты прожить

Без той, кого сердце

Назвало любимой,

Без той, кого надо ещё заслужить.

1977

Двести лет спустя

В присутствии дамы четыре поэта

Себя мушкетёрами ей объявили.

Глаза её

Всех четырёх вдохновили,

И тут же была она в тостах воспета.

В любви объясняются ей мушкетёры.

А дама о чём-то грустит, улыбаясь…

И мудрый Атос,

Как подраненный аист,

В улыбке её не находит опоры.

Шампанское кровь и беседу нагрело.

Как шпаги,

Блистают весёлые взгляды,

И этой игре они искренне рады,

Где ревность без боли,

И шутки без гнева.

О, как восхитительны эти поэты!

Она улыбается, глядя им в лица.

И всё это было не с кем-то, не где-то,

А всё это с нею сумело случиться.

Не видно в игре никакого изъяна,

Хотя отклонились они от сюжета.

И нет ни Констанции.

Ни д’Артаньяна.

А есть лишь четыре влюблённых поэта.

Она поздним вечером с ними простится.

И всем пожелает добра и удачи…

И всё же Констанцией в дом возвратится

И ночью о том,

О четвёртом, заплачет…

1980

Декабрь – 80

Нелегко сейчас земле моей —

Ей давно бы надо спать под снегом.

Но декабрь теперь пора дождей.

Что там происходит

С нашим небом?!

Скоро Новый год, а за окном

Тусклая осенняя погода.

Ночью – дождь.

И так же было днем.

Может, поменяли время года?

Снег еще белеет под Москвой,

Но и он доверья не внушает.

Лес шумит пожухлою листвой,

Теплый ветер по оврагам шарит.

2010

Деревья инеем покрыты...

Деревья инеем покрыты.

И лес, понурившись, стоит,

Как будто холодок обиды

В своем молчании таит.

Еще нет снега…

Только иней.

И нет зимы, а стынь одна.

И ствольный град,

Казалось, вымер —

Такая в граде тишина.

Все впереди – снега, метели…

И лес несется в эту даль,

Уже предчувствуя веселье

Сквозь уходящую печаль.

2010

Добро должно быть с кулаками...

«Добро должно быть с кулаками», —

Из древних кто-то утверждал.

А в кулаке зажатый камень

Меж тем своей минуты ждал.

И мне всегда мешала малость

Поверить в эту благодать:

Да, кулаки – они остались.

Добра вот только не видать.

2003

Доброта

Доброту не купишь на базаре.

Искренность у песни не займёшь.

Не из книг приходит к людям зависть.

И без книг мы постигаем ложь.

Видимо, порой образованью

Тронуть душу

Не хватает сил.

Дед мой без диплома и без званья

Просто добрым человеком был.

Значит, доброта была вначале?..

Пусть она приходит в каждый дом,

Что бы мы потом ни изучали,

Кем бы в жизни ни были потом.

1977

Добрый порыв не бывает некстати...

Добрый порыв не бывает некстати.

Доброе слово всех прочих нужней.

Я не жалею, что годы потратил

На долгожданных и верных друзей.

Правда, обида случилась однажды:

Друг оплошал на крутом вираже

И не пришел, хоть я очень нуждался,

Горькую метку оставив в душе.

Так уж случилось…

Но все мы ранимы.

И не прощаем предательств и зла…

Встретилась ложь —

Ты прошествовал мимо,

Как мимо сердца и дружба прошла.

Добрый порыв не бывает некстати.

И ничего изменить в нем нельзя.

Я бы хотел, чтоб мне верил читатель,

Как доверяют друг другу друзья.

2010

Доверчивость

Я снова за доверчивость наказан.

Не разберёшь —

Где правда, а где ложь.

Давно бы надо с ней покончить разом,

Но век учись,

А дураком умрёшь.

Я пожалел чужого человека,

В беду его поверил,

Приютил.

Всё с ним делил —

От песен до ночлега.

И добротой своею счастлив был.

Не надо мне ни платы, ни награды.

Душа добро творит не напоказ.

Когда мы гостю в нашем доме рады,

То эта радость согревает нас.

Но всё забыл тот человек неверный,

Забыл добро,

Хоть не прошло и дня.

Как мне забыть?

Ведь он уже не первый

И, видно, не последний у меня.

1975

Дождь барабанит в окна, словно мент...

Дождь барабанит в окна, словно мент.

А ветер, как тупой московский пристав,

Нетерпелив, настырен и неистов,

Шумит, надеясь улучить момент,

Когда восторжествует власть его

И он сорвет иль уничтожит что-то.

О, как же опрометчива Природа,

Одобрив это злое торжество.

Но вот уже светлеет небосвод.

Наверно, скоро стихнет непогода.

И, устыдившись ярости,

Природа

В знак извиненья —

Солнце нам пошлет.

2010

Дождь перестал стучаться в окна...

Дождь перестал стучаться в окна.

И стало тихо, как в раю.

Береза, что насквозь промокла,

Склонилась в сторону мою.

Увы, но осень на пороге

С ее дождями и тоской.

И вновь в назначенные сроки

Жара уходит на покой.

2008

Доктор

Татьяна вернулась

С дежурства под вечер.

Усталая…

(Лишь бы не встретиться с кем.)

Сережка ей кинулся звонко навстречу:

«Ой, мамочка, ты насовсем?»

«Насовсем…»

Пока она ела,

Он ждал терпеливо

С игрушками вместе,

В углу присмирев,

Где всадник скакал,

Подбоченясь красиво.

И крался к дверям

Гуттаперчивый лев.

А после, усевшись вдвоем у окошка,

Сережка и мама затеяли бой:

Был всадником смелым

Довольный Сережка,

И маму спасал он,

Рискуя собой…

«Держись!» – кричал – «Мама,

Спешу на подмогу…» —

И Таня задорно смеялась в ответ.

Вдруг холодом сильно

Пахнуло с порога

И в комнату шумно протиснулся дед.

Знакомый старик из соседней деревни.

Метелью запылена борода.

«За вами послали Татьяна Андревна.

У нас на Заречье в больнице беда.

Хотел поначалу отправиться в город,

Да больно дорога туда тяжела…»

«Сережа, ложись…

Не балуйся.

Я скоро…»

Метель за окном все мела и мела.

Вокруг ни души.

Только полночь слепая.

Да разве кто выйдет в такую пургу?

Березы, дорогу саням уступая,

С проселка сошли и увязли в снегу.

Среди этой ночи —

Холодной и снежной

Ей жутко остаться с тревогой своей.

Сомнения, думы ее и надежда

Давно обогнали усталых коней.

… Ночь кончилась.

И неожиданным светом

Заря разгорелась над краем земли.

И видела доктор,

Как краски рассвета

На бледном, на тонком лице расцвели.

И женщина вдруг очень тихо

И просто

Спросила у доктора:

«Можно взглянуть?»

И спал ее первенец —

Мальчик курносый,

На маму, пожалуй, похожий чуть-чуть.

Татьяна ему улыбнулась устало…

Нахлынувший сон побеждая едва,

На вешалке молча пальто отыскала

И долго попасть не могла в рукава.

…А дома…

А дома все было в порядке.

Вошла,

И как будто бы прибыло сил.

Сережка сидел на короткой кроватке

И молча глаза кулачками будил.

Сын обнял ее озорными руками,

Прижался к груди, как горячий комок…

«Скажи, ты соскучился очень по маме?» —

А он вдруг слезами ей руки обжег.

И обнял ее из всей своей силы…

И сердцем она в этот миг поняла,

Что ночью не просто беду победила,

А материнское счастье спасла.

2009

Дом художника

Мы встретились в доме пустом.

Хозяин нас ждал и уехал,

Оставив нам праздничный стол,

Души своей доброе эхо.

Мы были гостями картин,

Пророчеств чужих и сомнений.

Сквозь сумрак тяжелых гардин

К нам день пробивался осенний.

Весь вечер и, может быть, ночь

Картины нам свет излучали.

Как будто хотели помочь

В былой и грядущей печали.

Как будто бы знали они,

Что мы расстаёмся надолго.

И ты мне сказала:

— Взгляни,

Как горестны эти полотна…

Наверно, он нас рисовал.

И нашу тоску в дни разлуки…

Я слёзы твои целовал

Сквозь грустные тонкие руки.

Мы в доме прощались пустом.

На улице солнце сияло.

И долгим печальным крестом

Окно нас с тобой осеняло.

1972

Друг не ждал

Это правда:

Чтобы долго жить,

Надо чаще видеться с друзьями.

Я всё продолжаю мельтешить

Встречами, поступками, стихами.

Но однажды брошу все дела,

Сяду в самолет «Аэрофлота»…

Друг не ждал.

Душа его ждала,

Веря в неожиданность полёта.

Так же побросав свои дела,

Соберутся милые мне люди.

Около весёлого стола

Мы о дружбе говорить не будем.

Только память станет ворошить

Те слова, когда вернусь до дому.

Не затем,

Чтоб после долго жить.

Просто жить не стоит по-другому.

1980

Друг познаётся в удаче...

Друг познаётся в удаче

Так же порой, как в беде.

Если он душу не прячет

Чувства не держит в узде.

Друг познаётся в удаче.

Если удача твоя

Друга не радует, — значит,

Друг твой лукав, как змея.

Или же горькая зависть

Разум затмила его,

И, на успех твой позарясь,

Он не простит ничего.

Он не простит…

Но иначе

Скажет об этом тебе.

Друг познаётся в удаче

Больше порой, чем в беде.

1996

Другой отсчет

Нельзя небрежно жить.

Забывчиво дружить.

Небрежность — это лень.

Душевная бестактность.

Уже который день

Вхожу с тобой в контакты.

А ты со мной небрежна.

Как будто даришь мне

Последнюю надежду

Побыть наедине.

Среди прекрасных комнат,

Как старенький мотив,

Меня случайно помнят,

Умышленно забыв.

Придет иное время

И все перечеркнет.

И старой дружбы бремя

Начнет другой отсчет.

1987

Другу

Сердце просит пощады.

Просит сбавить накал…

«Не дождешься награды,

Добрых слов и похвал.

И за то, что открыто,

По веленью любви

Ты чужие обиды

Принимал, как свои.

Призывал Божью милость

К тем, кто падал во грех.

И считал справедливость

Привилегией всех.

Не боялся начальству

Возражать на виду.

И менять свое счастье

На чужую беду.

И тупому молчанью

Вызов предпочитал,

Когда ложь величали,

Не стесняясь похвал.

Когда правду гноили,

Напрягая слова…»

Трудно жить в этом мире,

Если совесть жива.

2010

Другу юности

Непишущий поэт — осенний соловей...

Как отыскать тебя среди густых ветвей?

И как истолковать твое молчанье?

От радости оно или с отчаянья?

Я помню, как ты плакал над строкой,

Не над своей, а над чужой посмертною.

Я в нашу юность за тобой последую.

Ты душу мне тревогой успокой.

Для нас иное время настает.

Я знал тебя веселым и задиристым.

Ты говорил: «Вот погоди, мы вырастем,

Дотянемся до самых высших нот».

А ноту, что назначена тебе,

Другим не взять — ни журавлям, ни соколам,

Не покоряйся лени и судьбе,

А покори-ка ноту ту высокую.

Мне твой успех дороже всех похвал.

Лишь только бы звучал твой голос снова.

Тебя твой дар в такую высь призвал,

Где нету ничего превыше слова.

1972

Душа не хочет перемен

Любовь не только возвышает.

Любовь порой нас разрушает.

Ломает судьбы и сердца...

В своих желаниях прекрасна, Она бывает так опасна,

Как взрыв, как девять грамм свинца.

Она врывается внезапно.

И ты уже не можешь завтра

Не видеть милого лица.

Любовь не только возвышает.

Любовь вершит и всё решает.

А мы уходим в этот плен.

И не мечтаем о свободе.

Пока заря в душе восходит,

Душа не хочет перемен.

14 декабря 2003, Алмата

Дымится гора Машук...

Дымится гора Машук.

Над ней облака,

Как тени…

И рядом мое волненье

Да сердца тревожный стук.

Деревья в лучах рассвета…

Я встал на обрыв крутой,

Как будто от пистолета

Поэта прикрыл собой.

Но чуду здесь не случиться.

И замертво пал Поэт.

Ведь я опоздал

Родиться

Больше, чем на сто лет.

А рядом со мною друг.

Он той же минуты пленник.

Лишь сердца тревожный стук

Его выдает волненье.

Он грустно молчит при этом.

И встав на обрыв крутой,

Он тоже от пистолета

Поэта прикрыл собой.

И он опоздал родиться…

И тоже волнуясь, ждет,

Что, может, не состоится

Немыслимый выстрел тот.

2003. Пятигорск

Евгению Евтушенко

Поэзия, как и любовь, призванье.

И ты был призван ею в небесах.

А на земле она – как наказанье,

Как радость с болью,

Как восторг и страх.

Испытывал тебя Всевышний модой

И славой, заработанной трудом.

А чья-то зависть непотребной мордой

Склонялась вновь над письменным столом.

Но с первых строк всегда была превыше

Та искренность, которой ты болел.

И потому ты в этих битвах выжил,

И одолел ничтожный беспредел.

Хотя твой гений был не раз обруган,

Душа осталась верной доброте…

И так хотелось видеть рядом друга,

Но приходили вечные не те.

Еще не время подводить итоги.

Нет срока вдохновенью твоему.

Хотя пора подумать нам о Боге,

Но только в смысле верности ему.

Прости, Поэт, за отдаленность судеб,

За редкую возможность добрых встреч.

Мы иногда так молчаливо любим,

Что ни к чему возвышенная речь.

2008

Еврейские жены

Еврейских жен не спутаешь с другими.

Пусть даже и не близок им иврит.

Я каждую возвел бы в ранг богини,

Сперва умерив вес и аппетит.

О, как они красноречивы в споре,

Когда неправы, судя по всему.

Душа их – как разгневанное море.

И тут уже не выплыть никому.

Мой друг художник – молодой и светский,

Разводом огорчась очередным,

Спросил в тоске – «Что делать? Посоветуй».

И я сказал – «Езжай в Иерусалим…»

Престиж еврейских жен недосягаем.

Непредсказуем и характер их.

Когда они своих мужей ругают,

То потому, что очень верят в них.

В их избранность, надежность и удачу.

Боясь – не потерялись бы в толпе.

А неудачи – ничего не значат.

Была бы лишь уверенность в себе.

И чтоб не обмануть их ожиданий,

Мужья обречены на чудеса:

Рекорды, книги, бизнес женам дарят,

Чтоб гордостью наполнить их глаза.

Еврейским женам угодить не просто.

Избранник – он единственный из всех.

Они хотят любимых видеть в звездах,

В деяньях, обреченных на успех.

И потому ни в чем не знают меры,

Когда мужей выводят в короли…

Без женской одержимости и веры

Они бы на вершины не взошли…

Пою хвалу терпению мужскому.

Еврейским женам почесть воздаю.

Одна из них не просто мне знакома,

Она судьбу возвысила мою.

2006

Едва мы встретились с тобой...

Едва мы встретились с тобой,

Как ты умчалась за границу.

Но до сих пор в душе хранится

Неповторимый образ твой.

И в ожидании письма

Твои черты смывает время.

Я здесь один схожу с ума.

Ты веселишься там со всеми.

И ты сама сюда рвалась.

Иль это только показалось…

Когда во сне ты мне являлась,

То вновь меня будила страсть.

Тебя мои объятья ждут.

И мой восторг, и вся держава.

И ты за несколько минут

Отдашь мне все, что задолжала.

2007

Единая непобедимая

Восходит на трибуну лидер,

Читает радужный доклад…

И за страницами не видит,

Что цифры с правдой невпопад.

Как невпопад слова с Россией

О том, что жизнь вошла в зенит…

Но лидер строит речь красиво

И верит в то, что говорит.

Коллеги не щадят ладоней,

Напомнив съезд КПСС…

Хотя другой плакат на доме,

Но в доме старый политес:

И то же чинопочитанье,

И демагогия, и лесть.

А я еще надеюсь втайне

Счастливой родину узреть.

Но как уже не раз бывало, —

В ответ – слова, слова, слова…

Страна от них давно устала.

И неприязнь ее права.

И душу бередит досада,

Что дело подменила прыть…

А нам не так уж много надо:

Всего-то лишь – достойно жить.

Чтоб при зарплатах и свободах,

Когда твой голос слышит власть.

Чтоб было с нею у народа

Все вместе – радость и напасть.

Но в подражание Союзу

В России партия одна.

Она не чувствует конфуза,

Что вновь единственна она.

И мнимая многопартийность

Нам обещает благодать:

Оказана меньшинствам милость —

Присутствовать, а не решать.

Пока безмолствует Россия,

Все будет так же…

Но скажи —

Откуда это в нас бессилье —

Жить по указке и во лжи?!

2010

Екатерина II

Безвольно, в надежде безрадостной

Петр руки к Орлову простер…

В тот вечер вдова его Августа

Взошла на российский престол.

Никто еще ведать не ведал,

Что будет с Россией при ней…

Убийство и слово «победа»

Из разных взяты словарей.

Коварная чужестранка

Взошла на российский престол.

Все было постыдно и странно.

Но трон осенили крестом,

Хотя на нем запах убийства

(«Да черт с ним, коль цель удалась…»)

А грех забывается быстро,

Когда так беспамятна власть.

Принцессу короновали.

Тяжел императорский груз…

Тогда она знала едва ли,

Что так ей полюбится Русь.

Что станет принцесса Великой

Императрицей страны,

Где жизнь начала свою с лиха,

С упрятанной в сердце вины.

И, может быть, личного счастья

За это не выпало ей

В плену чужеземных пристрастий,

В кругу ненадежных друзей.

И даже на самой вершине

Почета и власти своей

Все чаще и все одержимей

Хотелось быть женщиной ей.

Хотелось быть просто любимой —

Вдали от придворной толпы…

Но счастье проносится мимо

И нету надежд у Судьбы.

И боль закипала незримо

В ее одинокой душе.

Хотелось быть просто любимой.

Да, видимо, поздно уже…

Хотя одержимость Орлова,

Восторг и влюбленность Двора

Рождали ответное слово,

Но это была лишь игра.

И не нуждаясь в участье,

Явила достойный пример…

Не зря ею так восхищался

Великий насмешник Вольтер.

2008

Ельцин попросил прощенья у народа...

Ельцин попросил прощенья у народа.

Есть за что… Народ с ним обнищал.

И к тому ж он многого не додал,

Что когда-то людям обещал.

И страну из кризиса не вывел,

Хоть изображали торжество.

По-хозяйски вовремя не вымел

Сор из окруженья своего.

Он еще просить прощенья должен

У солдатских вдов и матерей…

Президент ушел…

И потому не дожил

До грядущих окаянных дней.

2008

Если вас столкнули с пьедестала...

Если вас столкнули с пьедестала,

Не забудьте позу поменять.

На земле быть шаржем не пристало,

Шаржем на утраченную стать.

Жизнь проста… Чем выше ты вознесся,

Тем больнее падать с высоты.

А карьера – нечто вроде кросса,

Не сходи с дистанции в кусты.

Сколько видел я таких отставших,

Неудачей брошенных в нули…

Кто теперь на пьедесталах ваших?

Как живется вам от них вдали?

2007

Если женщина исчезает...

Если женщина исчезает,

Позабыв, что она твой друг, —

Значит, мир ее кем-то занят.

До былого ей недосуг.

Если женщина пропадает,

Не веди с ней ревнивый торг.

Значит, кто-то другой ей дарит

Непонятный тебе восторг.

2009

Если платят за добро...

Если платят за добро

Неблагодарностью, —

Все потом забудется

За давностью.

Но в душе останется

Оскомина…

И уже не хочется

Встречаться

Внове нам.

1998

Если ты вдруг однажды уйдешь...

Если ты вдруг однажды уйдешь,

Не оставив надежды на чудо,

Я скажу себе грустно: «Ну, что ж…

Все прошло. Ничего не забуду».

И в душе не останется зла.

Ни упреков, ни просьб, ни амбиций.

Ты моею богиней была.

А богине лишь можно молиться.

2006

Если что-нибудь случится...

Если что-нибудь случится

И расстаться суждено,

Обернусь однажды птицей,

Постучусь в твоё окно.

Ты подумаешь, что ветер,

Или ветка, или дождь,

Иль, кого-то заприметив,

Вновь к окошку подойдёшь.

Полыхнёт в глаза зарница.

Отпылает тишина.

И загадочная птица

стрепенётся у окна.

И душе тревожно станет,

Будто что произошло.

И предчувствий не обманет

Промелькнувшее крыло.

1976

Есть в каждом возрасте свой шик...

Есть в каждом возрасте свой шик.

У детства – милая бездумность.

У зрелости – карьерный пик.

А мне всего дороже юность.

Я в ней влюблялся много раз.

И это началось так рано.

От голубых до карих глаз

Блуждал я в роли Дон Жуана.

Перебирая эксклюзив,

Искал везде свою мадонну:

Чтоб профиль был ее красив,

Улыбка, голос и объемы.

И вдруг однажды ты пришла.

Явилась, как виденье свыше.

И замерла моя душа,

И взгляд твой все былое выжег.

И все забылось и ушло…

И никогда не повторится.

Девиц немалое число

Я поменял на единицу.

Я понял, что любовь одна.

А все влюбленности – игра лишь.

Я верил, что придет весна,

И только ты ее подаришь.

Так и случилось… Потому

Теперь я счастлив и спокоен.

Склоняюсь к сердцу твоему,

Как в Храме кланяюсь иконе.

2010

Есть вечные ценности...

Есть вечные ценности, —

Честь, например…

Порядочность и доброта.

Но ты отрешиться от чести посмел,

Решив для себя – «На черта!»

И стала душа безнадежно пуста.

И дружба твоя мне теперь – на черта!

1998

Есть на свете Королевство...

Есть на свете Королевство,

Мир мелодий и любви…

Королева в нем прелестна,

Потому что это Вы!

Жизнь добра и вдохновенна,

Души к Вам вознесены.

Помню, Вы взошли на сцену,

Как предчувствие весны,

Как ее очарованье,

Где земля вовсю цветет.

Знали мы уже заранее,

Что бессмертен Ваш полет.

А судьба не поскупилась

Одарить Вас красотой…

Оказали Вы нам милость,

Распахнули Дом Святой,

Полный музыки и света…

Где талант Ваш правит бал.

Где впервые Виолетта,

Всех сразила наповал.

И смеялась Королева,

И влюбляла нас в свой Дар…

И никто не шел налево

От ее волшебных чар.

Все помечено судьбою,

И талантом, и трудом…

Вы украсили собою

Королевство, сан и трон.

2010

Жаворонок где-то высокo...

Жаворонок где-то высокo

Начинает песню на досуге.

И поет так нежно и легко,

Словно объясняется подруге.

И плывет с заоблачных высот

Это вдохновение над бездной.

И земля, устав от непогод,

Радуется музыке небесной.

2006

Жалею зверей

Жалею зверей в зоопарке.

И в цирке мне жалко зверей.

Как люди на зрелища падки!

Когда же мы станем добрей?

И лев уже ходит под кличкой.

Барьер на манеже берёт.

И царскую гордость публично

Меняет на бутерброд.

А некто, войдя к нам в доверье,

Устроил аттракцион:

И в пасть онемевшему зверю

Суёт свою лысину он.

Лев нежно обходится с нею.

И, занятый скучной игрой,

Он кажется много умнее,

Чем этот манежный герой.

Жалею зверей в зоопарке.

У неба украденных птиц.

Вон той молодой леопардке

Всё хочется клетку открыть.

Не терпится выйти на волю,

Вернуться в былую судьбу.

Но приступы гнева и боли

Весьма забавляют толпу.

Ей дети бросают конфетки.

Наверно, жалеют её.

За что красота эта в клетке?!

И в чем провинилось зверьё?

Я взглядом встречаюсь с гориллой.

В глазах у гориллы упрёк:

«Я предков тебе подарила.

А ты нас в неволю упёк».

И вдруг осенил меня предок

Печальной догадкой своей:

«Ведь им безопасней из клеток

Соседствовать с миром людей».

Женщина уходит из роддома

Уходит женщина от счастья.

Уходит от своей судьбы.

А то, что сердце бьётся чаще, —

Так это просто от ходьбы.

Она от сына отказалась.

Зачем он ей в семнадцать лет!

Не мучат страх её и жалость.

Лишь только няни смотрят вслед.

Уходит женщина от счастья

Под горький ропот матерей.

Её малыш — комочек спящий —

Пока не ведает о ней.

Она идёт легко и бодро,

Не оглянувшись на роддом.

Вся в предвкушении свободы,

Что опостылет ей потом.

Но рухнет мир, когда средь ночи

Приснится радостно почти

Тот тёплый ласковый комочек,

Сопевший у её груди.

1996

Женщины

Видел я, как дорогу строили.

В землю камни вбивали женщины.

Повязавшись платками строгими,

Улыбались на солнце жемчугом.

И мелькали их руки медные,

И дорога ползла так медленно.

Рядом бегал прораб довольный,

Руки в брюках, не замозолены.

— Ну-ка, бабоньки! Paз-два, взяли! —

И совсем ничего — во взгляде.

Может, нет никакой тут сложности?

Человек при хорошей должности.

Среди них он здесь вроде витязя…

Ну а женщины — это ж сменщицы,

Не врачи, не студентки ГИТИСа.

Даже вроде уже не женщины,

А простые чернорабочие,

В сапожищи штаны заправлены.

А что камни они ворочают,

Видно, кто-то считает правильным.

Всё рассчитано у прораба:

Сдаст дорогу прораб досрочно.

Где-то выше напишут рапорт.

Вгонят камень последний бабы,

Словно в рапорт поставят точку.

Но из рапорта не прочтут

Ни газетчики, ни начальство,

Как тяжёл этот женский труд,

Каково оно, бабье счастье.

Как, уставшие насмерть за день,

Дома будут стирать и стряпать.

От мозолей, жары да ссадин

Руки станут как старый лапоть.

Мы вас, женщины, мало любим,

Если жить вот так позволили.

Всё должно быть прекрасно в людях.

Ну, а в женщинах и тем более.

Не хочу, чтоб туристы гаденько

Вслед глядели глазами колкими,

Аппаратами вас ощелкивали:

«Вот булыжная, мол, романтика…»

Мы пути пролагаем в космосе,

Зажигаем огни во мгле.

И порою миримся с косностью

На земле.

1980

Живет поверье – лишь весна приходит...

Живет поверье – лишь весна приходит

И соки по стволам начнут свой путь,

Незримо помогаем мы Природе

Утраченную мощь ее вернуть.

Через восторг свой и свое дыханье

Мы делимся с деревьями собой…

Не потому ли по весенней рани

Вдруг со здоровьем происходит сбой.

Поспешно мы глотаем витамины,

Не понимая, что произошло.

Но тополя, березы и рябины

От нас берут и силы и тепло.

Нам не дано с Природой расставаться…

В тяжелые минуты или дни

Она нам дарит все свои богатства,

И нет у нас надежнее родни.

Так и живем, друг другу помогая.

И в этом нашей близости секрет…

Лес открывает мне ворота рая,

Я душу распахну ему в ответ.

2010

Живите долго…

Живите долго…

Вам так много надо:

Успеть влюбиться, вырастить детей,

Сад посадить…

И чтоб над этим садом

Еще сто лет плыл аромат ветвей.

И чтобы жизнь вас щедро осенила

Великим даром украшать ее.

А если вдруг на все не хватит силы,

Она отдаст вам мужество свое.

2003

Живу не так, как бы хотелось...

Живу не так, как бы хотелось,

Заели суета и быт.

И осторожность, а не смелость

Порою мной руководит.

Живу не так, как мне мечталось,

Когда я пылок был и юн.

И только музыка осталась

От тех, не знавших фальши, струн.

Живу не так, как нас учили

Ушедшие учителя.

Когда судьбу земли вручили,

О чём не ведала Земля…

Живу не так. Но слава богу,

Я различаю свет и мрак

И не судите слишком строго

Вы все, живущие не так.

1983

Живу то будущим...

Живу то будущим,

То прошлым.

Воспоминаньем

И мольбой.

Я без тебя

Сто жизней прожил.

И лишь мгновенье

Был с тобой.

1980

Жизнь без тебя

Ты не ревнуй,

Когда в кругу друзей

Я веселюсь,

Хотя тебя нет рядом.

И кто-то возле радости моей

Добреет сердцем и светлеет взглядом.

Ты не ревнуй…

Ведь над моей душой

Не властен этот праздник поневоле.

Он — отраженье радости чужой.

Зачем друзей тревожить нашей болью?

И кто бы ни был рядом — сын иль дочь,

Старинный друг

Или знакомец новый,

Мне с ними эту боль не превозмочь,

Пока тебя я не увижу снова.

И знаю я,

Что каждый мой отъезд

Для нас обоих время остановит.

Жизнь без тебя —

Как машинальный жест,

Иль крик души, не выраженный в слове.

1995

Жизнь нуждается в милосердии...

Жизнь нуждается в милосердии.

Милосердием мы бедны.

Кто-то злобствует,

Кто-то сердится,

Кто-то снова

В тисках беды.

Жизнь нуждается в сострадании.

Наши души —

Как топоры…

Слишком многих мы словом

Ранили,

Позабыв, что слова остры.

2002

Жизнь прожита...

Жизнь прожита…

Но всё ещё вначале.

Я выйду в поле.

Как я полю рад!

Здесь тыщи солнц

Подсолнухи качали,

Посеянные сорок лет назад.

Как будто ничего не изменилось.

Село моё, сожжённое в войну,

По-прежнему рассветами дымилось,

Не нарушая дымом тишину.

Сейчас пастух на луг коров погонит

И ранний дрозд откликнется в лесу.

И тихие стреноженные кони

Повалятся в прохладную росу…

1976

Зависть белой не бывает...

Зависть белой не бывает.

Зависть свет в нас убивает.

Ну а то, кто ею болен, —

У того душа темна,

И в поступках он не волен,

Ибо всем вершит она.

Мы смирились с тем, что зависть

Судит всех без доказательств.

Ей достаточно улик —

Этот счастлив.

Тот велик.

И чужой судьбою мучась,

Умирая от обид,

Все надеется на случай,

Что когда-нибудь получит

То,

Что ей в других претит.

1995

Западные туристы

Приехали туристы из Германии.

Из Западной.

Где этот самый Бонн.

Их ждали,

Всё продумали заранее -

Экскурсии, купание и сон.

Их поселили в номерах с балконами,

Сперва оттуда выселив своих.

Мне показались очень уж знакомыми

Ухмылки немцев

И нахальство их.

Я слышу речь,

Пугавшую нас в детстве,

Когда она входила в города...

И никуда от памяти не деться,

От гнева не укрыться никуда!

Они горланят в ресторане гимны.

И эти гимны -

Словно вызов нам.

От пуль отцов их

Наши батьки гибли

Не для того, чтоб здесь

Наглеть сынам.

Я понимаю -

Мы гостеприимны

И для друзей распахиваем дом -

Ждем их вопросов,

Слушаем их гимны

И речи произносим за столом.

Но эти,

Что приехали из Бонна,

Скажу по правде -

Ненавистны мне.

И снова мне и яростно,

И больно,

И снова я как будто

На войне.

Они идут вдоль берега,

Гогочут...

Откормлены,

Чванливы

И горды.

А рядом море Черное грохочет.

С родной земли смывает их следы.

1966

Запретная зона

Весенний рябиновый запах

Тревожит мне душу порой.

Хотел бы попасть

Я в твой замок,

Да сердце

Забыло пароль.

Запретная зона обиды

Наш мир поделила опять.

Уж лучше

Короткая битва,

Чем снова

В осаде стоять.

Но мчится к нам

Странный гонец

Поведать.

Что сказке конец.

1976

Зачем же вы приехали в Россию...

Зачем же вы приехали в Россию,

Когда вы так не любите ее?!

Ну, ладно бы раствор в цехах месили,

Иль собирали б на полях жнивье.

А то ведь всех учить нас норовите,

Раскинув по экрану свой портрет.

Чему вы нас научите, учитель?

Россия – навсегда – не ваш предмет.

Не верю, чтоб Америка смирилась,

Когда б пришлось вам отвергать ее.

А здесь все можно…

Окажите милость,

Вернитесь в обиталище свое.

Там не придется вам кривить душою

И сокрушаться о судьбе своей,

Чтоб не был наш экран зашорен

Неискренностью лжеучителей.

2010

Звоню друзьям… Они все на приеме...

Звоню друзьям… Они все на приеме,

Где Президент, охаянный страной,

Внушал им навести порядок в доме,

Поскольку сам то болен, то хмельной.

Не получилась праздничной тусовка,

Хоть собрались не слабые умы.

Но, видно, стало очень им неловко

За этот пир во времена чумы.

И стыдно стало, что в такое время,

Когда народ измучился от бед,

Они не разделили боль со всеми,

А поделили с Ельциным фуршет.

Простите их…

Они слегка зазнались,

Погрязли, забурели, обрели…

И жизнь других —

Для них такая ж малость,

Как в наш дефолт пропавшие рубли.

2007

Здравствуй, наш венчальный город!...

Здравствуй, наш венчальный город!

Давний свет в твоём окне.

Я целую землю, по которой

Столько лет ты шла ко мне.

Как давно всё было это!

То ли жизнь, то ль день назад…

Тем же солнцем даль согрета.

Так же светел листопад.

Погрущу в пустынном сквере,

Посижу на той скамье,

На какой-то миг поверив,

Что ты вновь придёшь ко мне.

Ты придёшь и скажешь:

— Здравствуй!

— Не забыла? — я спрошу

И сиреневые астры

На колени положу.

«Боже мой, какая прелесть!»

И на несколько минут,

От твоей улыбки греясь,

Астры ярче зацветут.

К сожаленью, день не вечен.

Мы весь день проговорим,

Словно жизнь свою той встречей

Незаметно повторим.

1973

Земляку

Живет отставной полковник

В квартире из трех комнат.

Живет не один – с женой.

С собакой и тишиной.

И все у него заслуженно —

Пенсия и почет.

Голос в боях простуженный,

Шрамы наперечет.

А жизнь-то почти прошла.

И все в этой жизни было…

Да вот жена подвела —

И сына не подарила,

И дочку не родила.

Живут старики вдвоем.

Писем не получают,

Детей своих не встречают,

Внучат не качают.

И дом их пустой печален,

Как осенью водоем…

А счастья-то, ох как хочется!

И жалко мне их до слез.

Идут они мимо почестей,

И рядом – как одиночество

Белый шагает пес.

Идет отслуживший витязь

Сквозь память,

Сквозь бой, сквозь дым…

Люди, остановитесь,

Встретите – улыбнитесь.

Заговорите с ним.

2002

Зимний лес – такой в лесу обычай...

Зимний лес – такой в лесу обычай

Собирает много птичьих стай.

И плывет по лесу гомон птичий,

Словно за столом звенит хрусталь.

Собирая корм, синицы скачут.

На снегу расселись снегири,

Будто это расстелили скатерть,

Вышитую пламенем зари.

Через сук салфетку перекинув,

Над гостями клонится дубок.

Набросали птицы под осину

Кучу вилок – отпечатки ног.

И в густую хвою песни спрятав,

Засыпают птицы на суках.

А внизу стоят, как поварята,

Пни в огромных белых колпаках.

2005

Зурабу Церетели

Склоняю голову перед тобою, Мастер.

И свой восторг доверю я словам.

Когда ты снова у мольберта счастлив,

Твоя любовь передается нам.

А дом по крышу полнится цветами.

Мы пьем их аромат, как пьют вино.

И снова я перед искусством замер,

Которому бессмертье суждено.

Живешь ты в мире грусти и оваций, —

Великого Да Винчи побратим…

Не уставая в дружбе признаваться,

Глядит душа твоя с прославленных картин.

2005

И да будет счастливым...

И да будет счастливым

Грядущее время!

А когда нас не станет, —

Не делайте вид,

Будто не было нас…

В землю брошено семя.

Собирать урожай

Вам еще предстоит.

2009

Иерусалим

У меня здесь родственников нет.

И признаюсь честно —

Очень жаль.

Но открыл мне тайну Интернет —

Кто-то в нем сказал:

«Уже немало лет

Родственник Андрея

Весь Израиль…»

2005

Из биографии

В тот день

Меня в партию приняли.

В тот день

Исключали из партии

Любимца студенческой братии

Профессора Трынова.

Старик был нашим учителем.

Неуживчивым и сердитым.

Он сидел

И молчал мучительно,

Уже равнодушный ко всем обидам.

Его обвиняли в семи грехах,

А мне все казалось,

Что это - травля.

И сердце твердило:

— Неправда! Неправда!

— А может быть, правда?—

Спрашивал страх.

Страх...

И я поднял руку «за».

За исключение.

И, холодея,

Вдруг я увидел его глаза.

Как, наверно, Брюллов

Увидал Помпею.

Вовек не забуду я те глаза.

Вовек не прощу себе подлое «за».

Мне было тогда девятнадцать

Мне рано выдали партбилет.

1964

Из всех открытий всего дороже...

Из всех открытий всего дороже

Открытье друга, его души.

И мы с тобой, словно два прохожих,

Почти всю жизнь к этой встрече шли.

И наша дружба, как древний город,

Что прячет в недрах своих земля.

Я открываю твои просторы

Добра и света… Поздравь меня.

Я открываю твои печали,

Твои восторги в самом себе,

Чтоб две души, две судьбы звучали,

Как два цветка на одном стебле.

И если нас доконает служба,

Иссушит боль иль собьет вина, —

Нам будет донором наша дружба,

А группа крови у нас одна.

2002

Из прошлого

О друге своём узнаю от других.

Он мечется где-то

Меж дел и свиданий.

И дружба моя —

Как прочитанный стих —

Уже затерялась средь новых изданий.

О друге своём узнаю из газет.

Он мимо глядит

С популярной страницы.

Ну что же, на «нет»

И суда вроде нет.

Не пивший вовек,

Я хочу похмелиться.

О друге своём вспоминаю порой.

Читаю открытки его и записки.

Но кто его тронет —

Я встану горой,

Поскольку священны у нас обелиски.

1981

Из тех троих, что в Беловежской пуще...

Из тех троих, что в Беловежской пуще

Соображали развалить Союз,

Один был много и хитрей, и круче,

Поскольку знал – какой валили груз.

И рухнула великая держава,

И злоба полетела ей вослед,

Как будто не она в узде держала

Непрочный мир молчанием ракет.

И радовались в западных спецслужбах,

Что план их был так быстро претворен.

Исчез Союз…

И развалилась дружба,

И Русь осталась с голым королем.

2009

Иные дни придут

Какая поздняя весна.

Опять за окнами бело.

А ты со мною холодна.

Как будто душу замело.

И я не знаю — чья вина.

И я не знаю — чья вина.

Всё перепуталось вокруг.

В календаре давно весна,

А за окном бело от вьюг.

А за окном бело от вьюг.

И ты прости меня, мой друг,

За эту хмарь, за этот дождь,

За эту белую метель,

За то, что наш с тобой апрель

На осень позднюю похож.

Мы непогоду переждём.

Ещё иные дни придут.

Порядок в небе наведут.

Мы пробежимся под дождём.

И смоет он печаль с души.

Растопит солнце

В сердце лед.

Ты огорчаться не спеши.

Весна в пути,

Она придёт.

Какая поздняя весна.

Как велика её вина.

1970

Как близко ты… И как ты далеко...

Как близко ты… И как ты далеко.

Но эту даль весельем не наполнить.

Я ухожу в твои глаза, как в полночь,

И понимаю – как там нелегко.

Как нелегко все позабыть и помнить,

Вести годам неумолимый счет.

Я ухожу в твои глаза, как в полночь…

И все же верю – скоро рассветет.

Я жду рассвета…

Он в свой срок настанет.

Глаза твои и мир преобразит.

Душа твоя пока в воспоминаньях.

И голос мой по прошлому скользит.

2003

Как быстротечна жизнь...

Как быстротечна жизнь…

Казалось, что вчера

Отметил я свое тридцатилетие.

И вдруг пришла обидная пора,

Где прожитые годы все заметнее.

Но сколько бы ни миновало лет,

Считаю их без горечи и ужаса.

Не по нежданным датам горьких бед,

А по счастливым дням любви и дружества.

2010

Как важно вовремя уйти...

Как важно вовремя уйти.

Уйти,

Пока ревут трибуны.

И уступить дорогу юным,

Хотя полжизни впереди.

На это надо много сил —

Уйти

Под грустный шепот судей.

Уйти,

Покуда не осудят

Те, кто вчера боготворил.

И лишь соперник твой поймёт,

Сорвав удачливые кеды,

Что был великою победой

Тот неожиданный уход.

1982

Как весны меж собою схожи...

Как весны меж собою схожи:

И звон ручьев, и тишина...

Но почему же все дороже

Вновь приходящая весна?

Когда из дому утром выйдешь

В лучи и птичью кутерьму,

Вдруг мир по-новому увидишь,

Еще не зная, почему.

И беспричинное веселье

В тебя вселяется тогда.

Ты сам становишься весенним,

Как это небо и вода.

Хочу веселым ледоходом

Пройтись по собственной судьбе.

Или, подобно вешним водам,

Смыть все отжившее в себе.

1964

Как высоко мы поднялись...

Как высоко мы поднялись,

Чтоб с солнцем встретиться

В горах.

И ты смеешься, глядя вниз.

Но я-то знаю – это страх.

Брось, не пугайся высоты.

Когда вдвоем – совсем не страшно.

Зато отсюда видишь ты,

Как велика Отчизна наша.

О, как порою высота

Сердцам людским необходима.

Обиды, грусть и суета,

Как облака, проходят мимо.

2000

Как девальвируется слово...

Как девальвируется слово…

Забыв величие свое,

Оно сорваться с губ готово,

Как с колокольни воронье.

Им не спастись и не согреться.

И где оно – не все ль равно.

Коль золотым запасом сердца

Не обеспечено оно.

2010

Как жаль

Как жаль,

Я не узнал твой голос.

Ты позвонила мне из автомата

И назвала тот знаменитый город,

В котором вместе были мы когда-то.

Ты позвонила поздно —

Где-то в полночь.

И долго я не мог понять

И вспомнить —

Кто мне звонит.

Досадовал вначале,

А голос соткан был из пауз

И печали.

Ты говорила что-то о природе,

Что этот чудный край неповторим.

Я в голосе твоём

Как в хитром коде

Искал ключи к иным словам твоим.

Ты говорила, что была так рада

Уехать,

Чтоб одной вдали побыть.

А я услышал:

«Я хочу обратно…

Неужто ты успел меня забыть?»

1986

Как жаль матерей российских...

Как жаль матерей российских,

Рожающих сыновей

Для будущих обелисков

На горькой земле моей.

2008

* * *

Я тебя теряю —

Как лес теряет музыку,

Когда в него приходят холода.

Моей душе —

Пожизненному узнику —

Из памяти не выйти никуда.

Я тебя теряю —

Как дом теряет небо,

Когда окно зашторивает дождь.

И будущее наше, словно ребус:

Я не прочту.

И вряд ли ты прочтешь.

Как мне больно за российских женщин...

Как мне больно за российских женщин,

Возводящих замки на песке…

Не за тех, что носят в будни жемчуг

И с охраной ездят по Москве.

Жаль мне женщин – молодых и старых,

Потемневших от дневных забот,

Не похожих на московских барынь

И на их зажравшийся «бомонд».

Что же мы позволили так жить им,

Не узнавшим рая в шалаше…

Уходящим, словно древний Китеж…

С пустотой в заждавшейся душе.

2007

Как на земле сейчас тревожно!...

Как на земле сейчас тревожно!

И все страшней день ото дня.

Не потому ль один и тот же

Кошмар преследует меня.

Как будто я смотрю в окошко,

Где сажей в космосе пыля,

Как испеченная картошка

Несется бывшая земля.

2010

Как нам выжить в этом беспределе?..

«Как нам выжить в этом беспределе?» —

Я у Бога мысленно спросил.

«Вы же сами этого хотели!

Вот и выживайте в меру сил…»

2002

Как руки у вас красивы!...

Как руки у вас красивы!

Редкостной белизны.

С врагами они пугливы,

С друзьями подчас нежны.

Вы холите их любовно,

Меняете цвет ногтей.

А я почему-то вспомнил

Руки мамы моей.

Упрека я вам не сделаю,

Вроде бы не ко дню.

Но руки те огрубелые

С вашими не сравню.

Они теперь некрасивы,

А лишь, как земля, темны.

Красу они всю России

Отдали в дни войны.

Все делали — не просили

Ни платы и ни наград.

Как руки у вас красивы!

Как руки мамы дрожат…

1974

Как-то раз на полотне Дега...

Как-то раз на полотне Дега

Очень мне понравились бега.

Мчались кони, гривы распустив.

До чего же был забег красив!

Я подумал: «Так же наугад

Наши годы по земле летят.

Но у них уже иная прыть.

К финишу бы лучше не спешить…»

1998

Какие лица у парижских женщин!...

Какие лица у парижских женщин!

Покой мужчин при них на волоске.

И все же там красивых женщин меньше,

Чем в нашей замороченной Москве.

Да что Москва… У нас полно красавиц

По две, по три – на каждую версту.

И весь Париж бы изошел на зависть,

Когда б увидел эту красоту.

Беда в другом, что их до срока старят

Наш образ жизни, горести и быт.

И веры нет, что жизнь иною станет,

Без хамства, без потерь и без обид.

Мне бы взглянуть на милых парижанок,

Когда б на много дней их обрекли

В автобусную давку спозаранок,

И на зарплату – в жалкие рубли.

На вечные нехватки и работу,

Где нелегко дается отчий хлеб…

Парижских женщин украшает мода,

А наших унижает ширпотреб.

Мы в праздники встречаем их елеем,

А в будни жизнь по-прежнему грустна.

Я добрым словом женщин пожалею,

Коли не хочет их жалеть страна.

2010

Какое холодное имя – Андрей...

Какое холодное имя – Андрей.

Я имени этого много добрей.

В нем нежности нет,

Теплоты и любви.

Ты именем этим меня не зови.

Придумай какой-нибудь суффикс к нему.

И новое имя я сразу приму.

2007

Какое-то таинственное время...

Какое-то таинственное время:

Знать не дано, что ждет нас впереди.

То ли продлится пасмурное бремя

Всех тягостей, что встали на пути.

То ль разрешатся все проблемы века,

И просветлеют судьбы и страна.

…Вчера в лесу вдруг распушилась верба,

Хотя еще не началась весна.

Наверно, это добрый знак Природы,

И потому среди забот и дел

Вновь повторятся радостные годы,

И не обманет наступивший день.

2005

Какой-то хлыст...

Какой-то хлыст

Меня упрекает,

Что слишком долго живу.

Но долго жили и Гете,

И Гайдн.

Главное – быть на плаву.

Я себя не равняю

С великими,

Но мне интересно знать,

Кто встретится завтра

С моими книгами,

И что от власти

Нам ждать…

Я любознателен,

Словно школьник.

И годы здесь не при чем.

Они, как набежавшие волны,

Несут мой упрямый челн.

2009

Когда душа в печали

Опять за тёмными очками

Я не увидел ваших глаз.

И недосказанность меж нами

Незримо разлучает нас.

А может, вы нарочно прячете

Свои глаза…

Не дай-то бог,

Чтоб кто-то их увидеть мог.

Когда грустите вы иль плачете.

Но вы словам моим не вняли,

Ушли за тёмные очки,

Боясь,

Когда душа в печали,

Чужого взгляда иль руки.

1987

Когда душа твоя...

Когда душа твоя

устанет быть душой,

Став безразличной

к горести чужой,

И майский лес

с его теплом и сыростью

Уже не поразит

своей неповторимостью.

Когда к тому ж

тебя покинет юмор,

А стыд и гордость

стерпят чью-то ложь, —

То это означает,

что ты умер…

Хотя ты будешь думать,

что живешь.

1964

Когда ко мне приходит юность...

Когда ко мне приходит юность,

Чтоб встреча та была легка,

Предпочитаю с нею юмор,

Взамен учебного пайка

И, мельком вспомнив Песталоцци,

На миг приму серьезный вид.

А юность весело смеется,

И шумно спорит и острит.

И ей легко на самом деле

Со мною говорить про жизнь.

И поносить пристрастье к дeньгам,

Пока они не завелись.

И пироги с капустой лопать,

И слушать искренность мою,

Не зная, что житейский опыт

Я им вовсю передаю.

И просто радоваться встрече.

Тому, что так она добра.

И никаких противоречий

Всю ночь, до самого утра.

2007

* * *

Когда любовь навек уходит,

Будь на прощанье добрым с ней.

Ты от минувшего свободен,

Но не от памяти своей.

Прошу тебя,

Будь благороден.

Оставь и хитрость, и враньё.

Когда любовь навек уходит,

Достойно проводи её.

Достоин будь былого счастья,

Признаний прошлых и обид.

Мы за былое в настоящем

Должны оплачивать кредит.

Так будь своей любви достоин.

Пришла или ушла она.

Для счастья

Всё мы равно стоим.

У горя –

Разная цена.

Когда на город опустился мрак...

Когда на город опустился мрак,

Какой-то хулиган

В роскошном джипе

Стал из окна расстреливать собак…

То ли больной был,

То ли много выпил.

Никто его остановить не мог.

Он совершал на скорости убийства.

И мучился от боли чей-то дог.

И разрывалась тишина от визга.

Слепой старик шел в темь с поводырем.

Четвероногий друг его погиб на месте…

Но мы убийцу все равно найдем.

И содрогнется он от нашей мести.

2007

Когда отпустит мне судьба...

Когда отпустит мне судьба

Последние три дня,

На миг забуду я тебя,

Но ты прости меня.

Свой первый день — один из трех —

Друзьям своим отдам.

Пусть в дом придет веселый смех

С раздумьем пополам.

С детьми второй день проведу,

Я очень виноват

За то, что много дней в году

Далек был от ребят.

А свой последний, третий день

Пробуду я с тобой,

Чтоб не узнала ты меж дел,

Что жизнь дает отбой.

Чтоб было все с тобой у нас,

Как много лет назад:

В последний раз,

Как в первый раз, —

Улыбка, слово, взгляд.

Хочу, чтоб я с собой унес

Сокровища двоих.

Не соль и горечь тихих слез,

А сладость губ твоих.

Чтобы навек в родных глазах —

(Ты забывать не смей!) —

Не боль осталась и не страх,

А свет любви моей.

1950

Когда тебя я обнимаю трепетно...

Когда тебя я обнимаю трепетно,

В душе моей творится волшебство:

Весь мир куда-то исчезает временно.

И ты не скоро возвратишь его.

Я уношу тебя в своё безумие

Где каждый миг и вздох неповторим.

И может быть, молчание Везувия

Ничто перед молчанием твоим.

О, этот взгляд!

О, этот свет немеркнущий!

Молитву из признаний сотворю.

Я навсегда душой

И телом верующий

В твою любовь

И красоту твою.

1980

Когда я вижу чье-то горе рядом...

Когда я вижу чье-то горе рядом,

Мне кажется – и я в нем виноват.

«Чем вам помочь?» —

Я спрашиваю взглядом.

И кто-то грустно опускает взгляд.

Чужое горе не взвалить на плечи,

Как чемодан или вязанку дров…

И все-таки кому-то стало легче

От всех, тогда не высказанных слов.

1999

Когда-нибудь ты всё-таки устанешь...

Когда-нибудь ты всё-таки устанешь

От наших одиночеств и разлук.

И скажешь мне об этом.

Не обманешь.

И оба мы почувствуем испуг.

Последнюю улыбку мне подаришь.

Прощальными слезами обожжёшь.

И ни к кому

Ты от меня уйдёшь.

1964

Коллега болен самомнением...

Коллега болен самомнением

Он хроник…

Трудно излечим.

Когда располагает временем,

Своим, чужим, —

Не важно чьим, —

Он говорит, а мы молчим.

А если что-то вдруг напишет,

В восторге он от писанин…

Глядит на рукопись,

Не дышит:

«Ай, Тушкин, ай, да сукин сын!»

2010

Коллеге

Нет в тебе ни силы, ни отваги,

Чтоб с врагом схватиться тяжело.

Взгляд во взгляд и правду – наголо.

Как когда-то скрещивали шпаги.

Ты не хочешь так… Или не можешь.

Ты всегда умел молчать хитро.

Если зло вдруг примут за добро

Или правду вдруг объявят ложью, —

Ты смолчишь…

Негодованьем быстрым

Злое слово не сорвется с губ.

И твое молчанье – как испуг,

Громкое, как будто в спину выстрел.

1998

Колокола Хатыни

Вновь иней на деревьях стынет

По синеве, по тишине

Звонят колокола Хатыни…

И этот звон болит во мне.

Перед симфонией печали

Молчу и плачу в этот миг.

Как дети в пламени кричали!

И до сих пор не смолк их крик.

Над белой тишиной Хатыни

Колокола — как голоса

Тех,

Что ушли в огне и дыме

За небеса.

«Я — Анна, Анна, Анна!» — издалека…

«О где ты, мама, мама?» — издалека…

Старик с ребёнком через страх

Идёт навстречу.

Босой.

На бронзовых ногах.

Увековечен.

Один с ребёнком на руках.

Но жив старик.

Среди невзгод,

Как потерявшийся прохожий.

Который год, который год

Из дня того уйти не может.

Их согнали в сарай,

Обложили соломой и подожгли.

149 человек, из них 76 детей,

Легло в этой жуткой могиле.

Он слышит: по голосам —

Из автомата.

По детским крикам и слезам —

Из автомата.

По тишине и по огню —

Из автомата…

Старик всё плачет.

Не потому, что старый.

А потому, что никого не осталось.

Село оплакивать родное

Идёт в сожжённое село.

По вьюгам, ливням и по зною

Несёт он память тяжело.

Ему сюда всю жизнь ходить.

И до последних дней

149 душ хранить

В душе своей.

Теперь Хатынь — вся из гранита —

Печально трубы подняла…

Скрипят деревья, как калитка,—

Когда ещё здесь жизнь была.

Вновь иней на деревьях стынет.

По синеве, по тишине

Звонят колокола Хатыни.

И этот звон болит во мне…

1978

Лебединая Верность*

Над землёй летели лебеди

Солнечным днём.

Было им светло и радостно

В небе вдвоём,

И земля казалась ласковой

Им в этот миг…

Вдруг по птицам кто-то выстрелил,

И вырвался крик:

– Что с тобой, моя любимая?

Отзовись скорей.

Без любви твоей

Небо всё грустней.

Где же ты, моя любимая?

Возвратись скорей,

Красотой своею нежной

Сердце мне согрей.

В небесах искал подругу он,

Звал из гнезда,

Но молчанием ответила

Птице беда.

Улететь в края далёкие

Лебедь не смог,

Потеряв подругу верную,

Он стал одинок.

– Ты прости меня, любимая,

За чужое зло,

Что моё крыло

Счастье не спасло.

Ты прости меня, любимая,

Что весенним днём

В небе голубом, как прежде,

Нам не быть вдвоём.

И была непоправимою

Эта беда,

Что с любимою не встретится

Он никогда.

Лебедь вновь поднялся к облаку,

Песню прервал.

И, сложив бесстрашно крылья,

На землю упал.

Я хочу, чтоб жили лебеди,

И от белых стай,

И от белых стай

Мир добрее стал.

Пусть летят по небу лебеди

Над землёй моей,

Над судьбой моей летите

В светлый мир людей.

* Текст даётся в качестве песенного варианта…

Лермонтов и Варенька Лопухина

1

Они прощались навсегда,

Хотя о том пока не знали.

Погасла в небе их звезда,

И тихо свечи догорали.

«Я обещаю помнить вас…

Дай бог дожить до новой встречи…»

И каждый день, и каждый час

Звучать в нём будут эти речи.

Она его не дождалась,

С другим печально обвенчалась.

Он думал: «Жизнь не удалась…»

А жизнь лишь только начиналась.

2

Он ставит в церкви две свечи.

Одна — за здравие любимой,

Чтоб луч её мерцал в ночи,

Как свет души его гонимой.

Свечу вторую он зажег

За упокой любви опальной

И может, пламя горьких строк

Зажглось от той свечи печальной?

Две горьких жизни…

Два конца…

И смерть их чувства уравняла,

Когда у женского лица

Свеча поэта догорала.

1981

Лесть незаметно разрушает нас...

Лесть незаметно разрушает нас,

Когда молчаньем мы её встречаем.

И, перед ней не опуская глаз,

Уже стыда в себе не ощущаем.

Нас незаметно разрушает лесть.

Льстецы нам воздвигают пьедесталы.

И нам туда не терпится залезть,

Как будто вправду мы иными станем.

А старый друг печалится внизу,

Что он друзей не может докричаться,

Не понимая,

Как мы на весу

В пространстве

Умудряемся

Держаться.

1970

Лето расплакалось перед разлукой...

Лето расплакалось перед разлукой,

Перед уходом на долгие дни.

Гром громыхал одиноко и глухо.

Лето просил я – «Повремени…»

Вслед ему шумно торопится осень,

И перекрашивает тополя.

Скоро они это золото сбросят

И подурнеет внезапно земля.

Улицы станут печальны и строги.

И поседеет знакомый пейзаж.

Ночь до утра притаится в сугробе.

Вновь я войду в ее звездный шалаш.

2009

Лицо выдает человека...

Лицо выдает человека.

Все можно прочесть по нему.

Вот ты, например,

Добр и честен.

Я верю лицу твоему.

А друг твой,

Хотя и коллега,

Но очень завистлив и зол.

Лицо выдает человека.

Поэтому я и прочел.

2005

Лишь рядом со смертью...

Лишь рядом со смертью

Вдруг сердце пронзит

Забытое чувство вины

Перед теми,

С кем делишь привычно

Судьбу или быт.

К кому привыкаешь,

Как к собственной тени.

1999

Лось

Лось заблудился.

Он бежал по городу.

И страшен был асфальт его ногам.

Лось замирал,

Надменно вскинув морду

Навстречу фарам,

Крикам

И гудкам.

В обиде тряс скульптурной головой.

То фыркал,

То глядел на мир сердито.

Гудели как набат его копыта,

И боль его неслась по мостовой.

А город все не отпускал его...

И за домами лось не видел леса.

Он на людей смотрел без интереса,

Утрачивая в страхе торжество.

И, как в плечо,

Уткнулся в старый дом.

А над столицей просыпалось утро.

И кто-то вышел и сказал:

— Пойдем...—

И было все так просто и так мудро.

И, доброту почувствовав внезапно,

За человеком потянулся лось.

И в ноздри вдруг ударил милый запах,

Да так, что сердце в радости зашлось

Вдали был лес...

И крупными прыжками

К нему помчался возбужденный лось.

И небо,

Что он вспарывал рогами,

На голову зарею пролилось.

1978

Любимое имя

Откуда у тебя такое имя?

Оно прекрасной музыки полно.

И майского веселья

Как вино,

Когда с друзьями встретишься своими.

Я это имя повторю чуть слышно,

Чтоб музыкой наполнилась душа,

Как будто ты ко мне навстречу вышла,

Но до сих пор до встречи не дошла.

Откуда имя у тебя такое?

Весенняя, безоблачная даль…

Но что же в нём меня так беспокоит?

И что мне в нём так бесконечно жаль?

1974

Любители учить...

Любители учить

Внушали мне:

«Пишите о таких глубинах,

Что у людей всегда в цене.

Не о цветах,

Не о рябинах…

О том, что скрыто в глубине…»

А я смотрю в глаза твои:

«Что может

Глубже быть любви?»

2010

Люблю

Спускалась женщина к реке.

Красива и рыжеголова.

Я для неё одно лишь слово

писал на выжженном песке.

Она его читала вслух.

«И я люблю...» – мне говорила.

И повторяла:

«Милый, милый...» –

так, что захватывало дух.

Мы с ней сидели на песке.

И солнце грело наши спины.

Шумели сосны-исполины.

Грачи кричали вдалеке.

Я в честь её стихи слагал.

Переплывал Быстрину нашу,

чтобы собрать букет ромашек

и положить к её ногам.

Она смеялась и гадала.

И лепестки с цветов рвала.

То ль клятв моих ей не хватало,

То ль суеверною была.

С тех пор прошло немало лет.

Глаза закрою –

вижу снова,

как я пишу одно лишь слово,

которому забвенья нет.

Любовь во все века неповторима...

Любовь во все века неповторима,

Хотя слова мы те же говорим.

Для женщины, что любит и любима,

Весь мир любви ее неповторим.

Неповторимо ожиданье встречи,

В чужую ночь открытое окно.

И в той ночи неповторимы речи,

Что ни забыть, ни вспомнить не дано.

Неповторим и тот рассвет весенний,

Когда восходит сердце вместе с ним.

Неповторима боль ее сомнений

И мир надежд ее неповторим.

2010

Любовь моя,где б ни была ты...

Любовь моя,где б ни была ты,

Я все равно тебя найду.

Проходят годы виновато,

А я все нашей встречи жду.

Свою мечту в себе ношу я .

Я с ней ложусь и с ней встаю

И так боюсь любовь чужую

Принять поспешно за свою.

Приди ко мне порою вешней.

Приди навек ,а не на час.

Хочу,чтоб ты была надеждой

И чтоб надежда та сбылась.

Хочу,чтоб ты была красива

И бесконечна, и светла.

И чтоб разлукой не грозила

И чтоб единственной была.

1970

Любую нетерпимость ненавижу...

Любую нетерпимость ненавижу,

Когда огонь сверкает из-под фраз.

И чье-то мненье – как знаменье свыше.

Как будто снизошел к нам Божий глас.

Учитесь слушать и врага, и друга.

И даже больше, может быть, врага.

А мы гоняем Истину по кругу,

Когда до Правды, может, два шага.

Бывает нетерпимость агрессивна,

Что говорит о скудости ума…

О, как бываешь в спорах ты красива,

Когда ошибки признаешь сама.

Я ненавижу в людях нетерпимость,

Которая лишь подлости под стать…

Выводит кто-то жизнь свою на минус,

Когда душа не склонна уступать.

2008

Мамы, постаревшие до времени...

Мамы, постаревшие до времени,

Верят,

Что вернутся сыновья.

Жены их,

Сиротами беременны,

То боятся правды,

То вранья.

1998

Медуз на берег вынесла волна...

Медуз на берег вынесла волна.

И не вернулась больше к ним она.

Они, как линзы, на песке лежат.

И капли солнца на стекле дрожат.

Прошло всего каких-то полчаса.

И высохла последняя слеза.

2010

Меланхолия

Мне жить порой не хочется.

Я все уже познал —

И горечь одиночества,

И поздней страсти шквал.

Но уходить умышленно

Из жизни – тяжкий грех.

Не брал у ней я лишнего.

Не создавал помех.

Богатства не выпрашивал,

А жил по мере сил.

И у себя вчерашнего

Я счастья не просил.

А если что не ладилось

Иль били душу в кровь,

Из веры, как из кладезя,

Я черпал силы вновь.

И ты своею нежностью

Жизнь возвращала мне.

Не потому ль по-прежнему

Я на лихом коне.

А то, что жить не хочется,

Так это все хандра…

И в горести, и в почестях

Жизнь, в сущности, добра.

2010

Место встречи

В этом мире бесконечном

Как друг друга мы нашли?

Я спешу к тебе навстречу.

Место встречи — «Жигули».

Ты со мною сядешь рядом.

Мы уедем от людей,

Наш колесный домик спрятав

В тёмном омуте ветвей.

Торжествуя и печалясь

И боясь встревожить нас,

Где-то время мимо мчалось,

В нас навек остановясь.

Мы простимся у подъезда.

Вспыхнет свет на этаже.

Увезу пустое место.

С пустотою на душе.

1972

Мещанство

Мы за мещанство принимаем часто

Смешную бесшабашность дурака.

Не верьте!

Настоящее мещанство

Зловеще,

Словно ненависть врага.

Лишённое романтики и таинств,

Как прежде, надуваясь и сопя,

Оно в душе весь мир

Нулем считает

И единицей чувствует себя.

Подсиживанье, трусость и так далее,

Слепое поклонение вещам…

А вот, скажите,

Вы хоть раз видали

На честность ополчившихся мещан?!

О, как они расчетливы, канальи!

И как коварны в помыслах своих!

И сколько душ великих доконали

За то, что те талантливее их.

Мещанство не прощает превосходства,

Завидует успеху и уму.

И если уж за что-нибудь берётся,

Так, значит, это выгодно ему.

Не верьте напускному благодушью,

Когда оно о дружбе говорит.

От чьей руки пал Александр Пушкин?

И чьей рукою Лермонтов убит?!

Мещанство было к этому причастно.

Оно причастно к подлости любой.

Мы Революцию не отдадим мещанству!

И только так.

И только смертный бой.

1981

Милиции повысили разряд

Милиции повысили разряд.

Теперь она полицией зовется.

Не знаю, как для нас

Все отзовется,

Но Президент новации сей

Рад.

Мы присягаем новым временам.

Неведомое будущее, «Здравствуй!»

Мы станем

полицейским

государством?

Печалиться

Иль радоваться нам?

2005

Минувшее

Томилось время…

Я всё ждал звонка.

Мне не терпелось говорить с тобою.

И вновь казалось — ты меня звала.

Но зов души вдруг отозвался болью.

Ты позвонила…

Ты была больна.

Твои слова растерянно звучали.

И в сердце мне ударила волна

Отчаянья, тревоги и печали.

Но я ничем помочь тебе не мог:

Ты из другого города звонила.

И я от горьких мыслей изнемог,

Как будто и меня болезнь свалила.

Я чувствовал, что нездорова ты

Разлукою…

Когда часы — как годы.

…Под самолетом вдруг из темноты,

Как фейерверк, — твой засветился город.

1973

Мираж

Гроза над морем отгремела.

И солнце растопило тьму.

Куда исчез твой парус белый?

Опасно в море одному.

А с этой отмели песчаной

Лишь даль прохладная видна.

И тихой музыкой прощальной

Звучит над отмелью волна.

Я поплыву искать твой парус

На этом стареньком челне.

И если я с волной не справлюсь,

Не думай плохо обо мне.

1981

Младший брат Онегина

Младший брат Онегина

Печорин

Многому учился у него.

Мог любую истину оспорить,

Только бы добиться своего.

А Татьяне и печальной Мери

С братьями весьма не повезло.

Им достались горькие потери.

А любви – насмешливое зло.

2006

Мне дорог лес зимой и летом...

Мне дорог лес зимой и летом.

Я не скрываю добрых чувств.

Ведь это он рожден поэтом,

А я лишь у него учусь.

Я слышу – шелестят страницы,

Когда листает ветер их…

И тишина, как мысль струится,

И каждый лист – как первый стих.

2003

Мне кажется, что всё ещё вернётся...

Мне кажется, что всё ещё вернётся,

Хотя уже полжизни позади.

А память нет да нет и обернётся,

Как будто знает в прошлое пути.

Мне кажется, что всё ещё вернётся,

Как снова быть июню, январю.

Смотрю в былое, как на дно колодца,

А может быть в грядущее смотрю?

Мне кажется, что всё ещё вернётся,

Что время – просто некая игра.

Оно числом заветным обернётся,

И жизнь начнётся заново с утра.

Но возвратится прошлое не может,

Не потому ль мы так к нему добры,

И каждый день, что пережит иль прожит

Уже навек выходит из игры.

1975

Мне непонятна злая зависть...

Мне непонятна злая зависть,

Когда любой чужой успех,

Тебя, по сути, не касаясь,

И гонит сон, и гасит смех.

О, эти маленькие войны

И самолюбий и обид!

И мы уже в поступках вольны,

Покуда совесть сладко спит.

И похвала уже – как ребус,

Где твой успех – скорей вина.

Ах, эта мелкая свирепость

Того смешного грызуна!

2003

Мне по душе простецкие слова...

Мне по душе простецкие слова —

«Мочить ублюдков и шпану в сортире».

Но практика порой была слаба,

И потому подчас не тех мочили.

2010

Мне подарили книгу...

Мне подарили книгу,

Редкий том —

Собранье удивительных историй:

Чужие судьбы,

Радости и горе,

И письма —

Знаменитостей притом.

Я книгу эту залпом прочитал.

Потом еще раз,

И еще,

И снова.

И все, о чем я некогда мечтал,

Сквозь жизнь чужую

Мне явило слово.

И горевал я горестями вновь,

Разлуки клял

И радовался встречам.

Мне жить порою просто было нечем,

Когда чужая рушилась любовь.

А ты читала книгу вслед за мной.

Пометки наносила осторожно.

И я по ним читал характер твой —

О, как же были мы с тобой похожи!

И потому, быть может, книга та

Еще прекрасней стала и роднее,

Что две души

Вновь встретились над нею.

Два сердца породнились навсегда.

Но книгу ту украли у меня,

Как будто душу музыки лишили.

Или очаг,

Где рядом люди жили,

Оставили надолго без огня...

И ты сказала: «Нервы зря не трать.

Ведь нынче модно книги собирать...»

1974

Мой читатель уходит...

Мой читатель уходит.

Покидает меня.

Книголюбов в народе

Меньше день ото дня.

Кто-то возраст свой лечит.

Нездоров, стало быть.

А иным просто нечем

За стихи заплатить.

Те, кто бизнесом занят,

Книг не любят читать.

Не страницы, а «мани»

Им привычней листать.

Все равно я не верю,

Что разлука пришла.

С обоюдной потерей

Не смирится душа.

Все вернется когда-то

Вновь на круги своя.

Это жизнь виновата

В том, что в панике я.

2010

Молитва Шопена

В небе звёздные россыпи.

Тихий голос в ночи.

Пощади меня, Господи,

От любви отлучи.

Наша сказка вечерняя

Завершает свой круг.

Отлучи от мучения

Предстоящих разлук.

И меж синими соснами

Мы простимся навек.

Пощади меня, Господи,

Погаси этот свет.

Пусть все в жизни нарушится

И потухнет душа.

Отлучи от минувшего,

Чтобы боль отошла.

От улыбки божественной

И от слёз отучи.

От единственной женщины

Отлучи…

1976

Монолог автогонщика

На крутых поворотах машины выносит в кувет,

На крутых виражах чемпионы ломают хребет.

Так уж вышло. Машину мою занесло.

Ты, рискуя, подставил на помощь крыло…

Ничего не случилось. Такие дела.

Лишь дорога дымилась, гонка дальше ушла.

Ты стоял усмехаясь, кровь стирая со лба

Говоря усмехаясь: ,,Видно это судьба”.

Я молчал среди груды железа,

Я ещё в состоянии стресса.

И смотрел, словно видел  тебя в первый раз,

,,Не судьба, - я сказал: – Это ты меня спас”.

1964

Монолог Врубеля

Даже если ты уйдёшь,

Если ты меня покинешь, –

Не поверю в эту ложь,

Как весною в белый иней.

Даже если ты уйдёшь,

Если ты меня покинешь, –

О тебе напомнит дождь,

Летний дождь и сумрак синий.

Потому что под дождём

Мы, счастливые, ходили.

И гремел над нами гром,

Лужи ноги холодили.

Даже если ты уйдёшь,

Если ты меня покинешь, -

Прокляну тебя... И всё ж

Ты останешься богиней.

Ты останешься во мне,

Как икона в божьем храме.

Словно фреска на стене,

Будто розы алой пламя.

И пока я не умру,

Буду я тебе молиться.

По ночам и поутру,

Чтоб хоть раз тебе присниться.

Чтоб проснулась ты в слезах.

И, как прежде, улыбнулась...

Но не будет знать мой прах,

Что любимая вернулась.

Монолог женщины

Ты во мне свой образ разрушаешь,

Разрываешь между нами нить.

И словами по былому шаришь,

Словно хочешь свет нам возвратить.

Ты во мне свой образ разрушаешь.

Я тебя теряю… Ты — меня.

Будто жизнь у нас с тобой чужая,

Из чужих признаний, из чужого дня.

Возврати меня к былому счастью.

И себя, ушедшего, — верни…

Жизнь моя не делится на части.

И свою делить повремени.

1996

Монологи Ф. И. Тютчева

1

Кого благодарить мне за тебя?

Ты слышишь,

В небе зазвучала скрипка?

В печальном листопаде октября

Явилась мне твоя улыбка.

Явилась мне улыбка,

Как рассвет.

А как прекрасны мысли на

Рассвете!

И я забыл,

Что прожил

Столько лет

И что так мало

Ты живешь на свете.

Но что года?

Их медленный недуг

Я излечу

Твоей улыбкой нежной.

И возле чёрных глаз

И белых рук

Я чувствую биенье

Жизни вешней.

Кого мне за тебя благодарить?

Судьбу свою

Или нежданный случай?

И если хочешь

Жизнь мою продлить

И веруй,

И люби меня,

И мучай.

2

Выхода нет.

Есть неизбежность.

Наша любовь —

Это наша вина.

Не находящая выхода

Нежность

На вымирание обречена.

Выхода нет.

Есть безнадежность

И бесконечность

Разомкнутых рук.

Мне подарил твою нежность

Художник,

Чтобы спасти меня

В годы разлук.

Видимо, ты опоздала родиться,

Или же я в ожиданье устал.

Мы —

Словно две одинокие птицы —

Встретились в небе,

Отбившись от стай.

Выхода нет.

Ты страдаешь и любишь.

Выхода нет.

Не могу не любить.

Я и живу-то ещё

Потому лишь,

Чтобы уходом

Тебя не убить.

3

Сквозь золотое сито

Поздних лиственниц

Процеживает солнце тихий свет.

И всё, что —

ТЫ, —

Всё для меня

Единственно.

На эту встречу

И на много лет.

О, этот взгляд!

О, этот свет немеркнущий!

Молитву из признаний

Сотворю.

Я навсегда душой

И телом верующий

В твою любовь

И красоту твою.

4

Прости, что жизнь прожита…

И в этот осенний вечер

Взошла твоя красота

Над запоздавшей встречей.

Прости, что не в двадцать лет,

Когда всё должно случиться,

Я отыскал твой след

У самой своей границы.

Неистовый наш костёр

Высветил наши души.

И пламя свое простёр

Над будущим и минувшим.

Прости, что жизнь прожита

Не рядом… Но мне казалось,

Что, может, и жизнь не та…

А та, что ещё осталась?

1996

Московская элита...

Московская элита

Собой увлечена.

И все в ней знаменито.

И всем вершит она.

В ней есть свои кумиры

И гении свои…

Роскошные квартиры.

Престижные чаи.

2010

Моя душа в печальной эмиграции...

Моя душа в печальной эмиграции.

Я эмигрировал из пошлости и зла.

Страна моя, —

Как спертый воздух в карцере,

Где нас навек одна судьба свела.

2008

Мужские слёзы дефицит...

Мужские слёзы дефицит…

У женщин проще со слезами.

Они то плачут от обид,

То над письмом,

То в кинозале.

Не знаю

Верить ли слезам?

Но сомневаться я не смею,

Что слёзы помогают нам

Быть к людям чуточку добрее.

1970

Муза

Муза моя,

Ты сестра милосердия.

Мир ещё полон страданий и мук.

Пусть на тебя чья-то радость

Не сердится.

Нам веселиться пока недосуг.

Как не побыть возле горести вдовьей?

В доме её на втором этаже

С женщиной той

Ты наплачешься вдоволь.

Смотришь —

И легче уже на душе.

Не проходи мимо горя чужого,

Рядом оно

Или где-то в глуши…

Людям так хочется доброго слова,

Доброго взгляда

И доброй души!

Горем истерзана,

Залита кровью, —

Наша планета опасно больна.

Муза,

Ты сядь у её изголовья.

Пусть твою песню услышит она.

Знаю, что песня ничто не изменит.

Мир добротой переделать нельзя.

Всё же ты пой…

Это позже оценит,

Позже поймёт твою песню земля.

1973

Музыка

Послушайте симфонию весны.

Войдите в сад,

Когда он расцветает,

Где яблони,

Одетые цветами,

В задумчивость свою погружены.

Прислушайтесь...

Вот начинают скрипки

На мягких удивительных тонах.

О, как они загадочны и зыбки,

Те звуки,

Что рождаются в цветах!

А скрипачи...

Вон сколько их!

Взгляните...

Они смычками зачертили сад.

Мелодии, как золотые нити,

Над крыльями пчелиными дрожат.

Здесь все поет...

И ветви, словно флейты,

Неистово пронзают синеву...

Вы над моей фантазией не смейтесь.

Хотите, я вам «ля мажор» сорву?

1964

Мы все живем по собственным законам...

Мы все живем по собственным законам.

По вечным нормам чести и любви,

Где верят только правде да иконам,

Сверяя с ними помыслы свои.

Мы все живем по собственным законам.

И авторы их – совесть и народ.

Пусть власть когда-нибудь

Под думский гомон

Законы те своими назовет.

1999

Мы дорогу к Богу выбираем сами...

Мы дорогу к Богу выбираем сами.

Не страшит идущих высота…

Иудеи обрели ее во Храме.

Христиане начали с Креста.

И какой бы мы ни шли дорогой,

Все они сойдутся в Небесах.

Припадут с мольбой к Престолу Бога

В равных просьбах – грешник и монах.

Лишь бы мы в пути не оступились.

Даже если тягостен подъем.

И тогда нас не оставит

Божья милость

Ни на этом свете, ни на том.

2002. Иерусалим

Мы еще не знали горькой правды...

Мы еще не знали горькой правды…

Стыла боль на дне печальных глаз.

Каждый день был для тебя наградой,

Но растаял их скупой запас.

Ты ушла от нас светло и тихо,

Как уходит в ночь весенний день.

И увяли ранние гвоздики.

Пала наземь неземная тень.

Солнечная женщина России

Улыбнулась нам в последний раз…

Песни по тебе заголосили.

Те, что ты оставила для нас.

Апрель. 2010

Мы жили рядом...

Мы жили рядом,

Но не в смысле дома.

Мы жили рядом

Сердцем и душой.

Наверно, я соседом

Был недобрым,

Когда была ты

Столько лет чужой.

Не то, чтобы чужой,

Скорей одной из многих:

И почему я был настолько туп,

Что не сумел увидеть

В наших встречах строгих

Печальную влюбленность

Глаз и губ…

И только случай,

А скорей судьба мне

Вдруг обнажила таинство любви…

И до сих пор не затихает пламя,

В котором сжег я те года свои.

2003

* * *

Мы на земле живём нелепо!

И суетливо...

Потому

Я отлучаюсь часто в небо,

Чтобы остаться одному.

Чтоб вспомнить то,

Что позабылось,

Уйти от мелочных обид,

И небо мне окажет милость –

Покоем душу напоит.

А я смотрю на землю сверху

Сквозь синеву,

Сквозь высоту –

И обретаю снова веру

В земную нашу доброту.

И обретаю веру в счастье,

Хотя так призрачно оно.

Как хорошо по небу мчаться,

Когда вернуться суждено.

Окончен рейс...

Прощаюсь с небом.

Оно печалится во мне.

А всё вокруг покрыто снегом,

И пахнет небом на земле.

И жизнь не так уж и нелепа.

И мир вокруг неповторим.

То ль от недавней встречи с небом,

То ль снова от разлуки с ним.

Мы речи произносим

Бывает,

Что мы речи произносим

У гроба

По написанной шпаргалке.

О, если б мертвый видел,

Как мы жалки,

Когда в кармане

Скорбь свою приносим.

И так же радость

Делим иногда,

Не отрывая взгляда

От страницы.

Еще бы научиться нам

Стыдиться.

Да жаль,

Что нет шпаргалки

Для стыда.

1977

Мы шли с тобой...

Мы шли с тобой

Вдоль набегавших волн…

А пляж еще был холоден

И гол.

И скопища мерцающих медуз

Нам снегом нерастаявшим

Казались.

И волны тихо берега касались,

Как грусть твоя

Касалась наших душ.

Вдали качалось странное бревно.

Его мотали волны,

Как хотели…

Лишь ближе подойдя,

Мы разглядели,

Что это был дельфин,

А не бревно.

Мне было жаль погибшего

Дельфина.

И ты глаза поспешно отвела.

Как будто в смерти той

Была повинна.

А я подумал —

Сколько в мире зла…

2008

Мы – скаковые лошади азарта...

Мы – скаковые лошади азарта.

На нас еще немало ставят карт.

И, может быть,

Мы тяжко рухнем завтра.

Но это завтра.

А сейчас – азарт.

2009

Н.Н. Гончаровой посвящается

Здесь похоронена Ланская...

Снега некрополь замели,

А слух по-прежнему ласкает

Святое имя «Натали».

Нам каждый день ее был дорог,

До той трагической черты,

До Черной речки,

За которой настало время суеты...

Как странно, что она - Ланская..

К чему былое ворошить?

Одна осталась, молодая,

С детьми, а надо было жить...

И все же как-то горько это.

Не знаю, чья уж здесь вина,

Что для живых любовь поэта

Так от него отдалена...

1983

На берегу Тверцы...

На берегу Тверцы

Безлюдно и печально.

А по траве, замерзшей

Белой вязью,

Зима сообщила нам печатно,

Что скоро к нам пожалует

На праздник.

Все дачники поуезжали в город.

И увезли с собою детский смех.

Разбитому скворечнику за ворот

То дождь летит,

То тихий ранний снег.

Лес полон тишины и желтых листьев.

Покинули природу птичьи стаи.

Колонный зал остался без артистов.

Душа моя без музыки осталась.

2002

На булавке бьется стрекоза...

На булавке бьется стрекоза,

Неподвижно выпучив глаза.

Крыльями прозрачно шелестит.

Кажется, рывок – и полетит.

Но булавка крепко, как копье

Пригвоздила нa стену ее.

И, раскинув крылья, стрекоза

Погасила круглые глаза.

Вытянулась в темную струну

И вернула дому тишину.

Так она в порыве и замрет,

Будто приготовилась в полет.

2002

На море памятников нет...

На море памятников нет.

Но море излучает свет —

Свет памяти…

Он не исчезнет,

Как больв словах,

Как слезы в песнях,

Когда они посвящены

Невозвратившимся с войны…

1976

На перекрестке двух путей...

На перекрестке двух путей

Стоял старинный дом.

Он по утрам встречал людей

Приветливым дымком.

И люди, мимо проходя,

Не ошибались в нем.

Он укрывал их от дождя,

В ночи светил огнем.

Какой еще желать судьбы?

Но с некоторых пор

Его забрали в плен столбы,

Подняв, как щит, забор.

А жизнь идет своим путем,

Где солнце и простор…

Она обходит этот дом,

Споткнувшись о забор.

2005

На праведный гнев...

На праведный гнев

Наложили запрет,

Чтоб власть оградить

От упреков и бед.

Народу погневаться

Можно в квартире.

В постели, в подъезде

И даже в сортире.

А к власти по-прежнему

Доступа нет.

Но если наш яростный гнев

Невзначай

Прорвется на улицу,

Словно цунами,

То синяя стая

Расправится с нами.

От гнева останется

Боль и печаль.

И улицей стала

Теперь для меня

Из книги

Любая страница моя.

2005

На Северном Кавказе тишина...

На Северном Кавказе тишина.

Но неспроста она

Напряжена…

На днях здесь прогремел

Зловещий взрыв.

И над мальчишкой

Плачет мать навзрыд.

О, будь ты проклят,

Дьявольский террор!

И дьяволы,

Что живы до сих пор.

Неужто не закончится война,

Что развязала с Родиной

Шпана?!

…На северном Кавказе тишина.

Но слишком дорога ее цена.

Пятигорск. Август. 2010

На фоне бедности российской...

На фоне бедности российской

Постыдна роскошь торгашей.

Засилье «мерсов» и «поршей».

Банкеты, бриллианты, виски…

А где-то старики над миской

Добреют от чужих борщей.

2007

Надпись на чужой могиле...

Надпись на чужой могиле

Выбита словами медными:

«Не жалею, что меня убили.

А жалею, что предали…»

2002

Найди свою радость

— Чужому успеху

Завидовать грех…

Когда-то мне дед говорил.

Прекрасная песня

Ведь это для всех.

Спасибо тому,

Кто её подарил.

Чужая удача

Вам сил не придаст,

Коль зависть

Вам душу горчит.

И чей-то успех

Не обрадует вас.

Простите,

Скорее он вас огорчит.

Написан роман.

Установлен рекорд.

Неважно, что автор не ты.

Над залом звучит

Гениальный аккорд.

Он ждёт

И твоей доброты.

1972

Нам Эйнштейн все объяснил толково...

Нам Эйнштейн все объяснил толково,

Что не абсолютен результат.

И порою вежливое слово

Много хуже, чем привычный мат.

2008

Написать бы ее, Россию!...

Написать бы ее, Россию!

Всю от неба, до трав, до дна.

Где найти мне слова такие,

Неизбывные, как она?

Чтоб во всей красоте и силе

Удивляла людей опять…

Написать бы ее, Россию.

Ох, как хочется написать.

2000

Наполеон

Никем не встреченный, нежданный

Примчался он тайком в Париж.

Но ни восторгов барабанных,

Ни ликований — только тишь.

И, вспоминая Ватерлоо.

Метался в гневе до зари.

И словно траур по былому.

Темнел печально Тюильри.

Уже отряхивал колена

Мир, ненавидевший его,

Что отомстит Святой Еленой

За то былое торжество,

Когда кумир ногами топал

В нетерпеливости своей.

И вся монаршая Европа

Толпилась в страхе у дверей.

…Министр полиции Фуше,

Посол его придворной черни,

Злорадно радуясь в душе,

Ждёт от кумира отреченья.

Но что-то медлит узурпатор.

Всегда в своих решеньях скор.

На самый горький свой парад он

Придёт прочесть им приговор.

И в руки радостному гному

Его вручит. И ахнет враг,

Как от великого к смешному

Он сделает последний шаг.

1978

Нас разлучило с мамой утро...

Нас разлучило с мамой утро.

Ее я обнял у дверей.

Взрослея, все мы почему-то

Стыдимся нежности своей.

2006

Наступил наш юбилейный год...

Наступил наш юбилейный год…

Мы его отпразднуем однажды

В день, когда последний снег сойдет

И пробьется к свету первый ландыш.

Юбилей – заветное число.

Грусть и радость на одной странице.

Грустно потому, что все прошло.

Радостно, поскольку все продлится.

Но велик любви моей запас.

И судьба не обойдет нас чашей.

Все былое – остается в нас.

Все проходит, – заново начавшись.

2005

Наступили времена тусовок...

Наступили времена тусовок.

Пол-Москвы тусуется в Кремле.

Пол-Москвы изыскивает повод,

Чтобы оказаться при столе.

И тусовка, вкусно отобедав,

И дела вершит, и пьет вино.

Александр Сергеич Грибоедов

Эти нравы высмеял давно.

2002

Начало апреля

Сквозь снегопад

Пробилось утро.

Деревья тихие стоят.

Как бы догадываясь смутно,

Что скоро

Им менять наряд.

И средь пленительного бега

Мы общей радости полны.

Из царства трепетного снега

Вступаем в царство тишины.

А ты летишь на быстрых лыжах

В безмолвье леса —

Наугад.

И я тебя уже не вижу

Сквозь снегопад.

Сквозь снегопад.

1986

Наша жизнь немного стоит...

Наша жизнь немного стоит.

Потому и коротка.

Вся Россия тяжко стонет

В стыдной роли бедняка.

Наша жизнь немного стоит,

Как недорог честный труд.

Нас то гимна удостоят,

То в заложники берут.

1999

Наша жизнь, как цунами...

Наша жизнь, как цунами:

Все пошло кувырком.

Поменялись местами

Произвол и закон.

Поменялись местами

Чистоган с чистотой.

Мы с надеждой расстались,

Как с затеей пустой.

На счету мало денег? —

От ворот – поворот.

Власть взяла в руки веник.

Выметает народ.

Выше личного блага

Ничего у ней нет.

А захочешь поплакать, —

Насмешишь белый свет.

Ты о совесть прилюдно

Невзначай не споткнись…

Стала очень уж лютой

Эта новая жизнь.

2010

Наше время ушло...

Наше время ушло…

Это мы задержались.

Потому что Россия без нас

Пропадет.

Мы свободой уже

Допьяна надышались

И не раз заслоняли ее от невзгод.

Наше время ушло…

Мы чуть-чуть задержались.

Потому что с себя не снимаем вину.

Как мое поколенье унизила

Жалость,

Так унизили бедностью

Нашу страну.

2003

Не должны мы каяться за тех...

Не должны мы каяться за тех,

Кто Россию нашу испоганил.

Если уж и есть на ком-то грех, —

Ясно – не на Марье да Иване.

Сколько их, прошедших через власть,

Нуворишей – молодых и старых —

Поживилось от России всласть,

Так, что и на хлеб нам не осталось.

Мы не станем каяться за тех,

Кто был избран нашей общей волей.

Для начала мы поделим грех,

Но грешить им больше не позволим.

2008

Не замечаем, как уходят годы...

Не замечаем, как уходят годы.

Спохватываемся,

Когда они пройдут.

И все свои ошибки и невзгоды

Выносим мы на запоздалый суд.

И говорим:

,,Когда б не то да это,

Иначе жизнь мы прожили б свою…”

Но призывает совесть нас к ответу

В начале жизни а не на краю.

Живите так, как будто наступает

Тот самый главный,

Самый строгий суд.

Живите, словно дарите на память

Вы жизнь свою тем, что потом придут.

1972

Не замечая собственных обид...

Не замечая собственных обид,

Перед тобою я виною мучаюсь.

Мне покаянье душу облегчит…

Опять до неожиданного случая.

2000

Не люблю хитрецов...

Не люблю хитрецов,

Не умею хитрить.

Не могу дурака

Похвалой одарить.

Не умею молчать,

Если сердце кипит.

Не меняю на выгоду

Горьких обид.

Можно хлеба краюху

Делить пополам.

Половину души

Никому не отдам.

Отдавать – так уж всю,

Без остатка, до дна.

Потому что, как жизнь,

Неделима она.

Не люблю хитрецов,

Не умею хитрить.

Что подумал о ком-то,

Могу повторить.

Всё могу повторить,

Глядя прямо в глаза.

Если б так же всегда

Поступали друзья…

1974

Не поддаюсь я предсказаньям черным...

Не поддаюсь я предсказаньям черным.

И все-таки, когда приходит ночь,

Я суеверьям уступаю в чем-то

И не могу предчувствий превозмочь.

Минует ночь…

И все пройдет, наверно,

Растают страхи заодно с луной.

Но как мне трудно быть несуеверным,

Когда не ты, а только ночь со мной.

2007

Не ссорьтесь, влюбленные...

Не ссорьтесь, влюбленные.

Жизнь коротка.

И ветры зеленые

сменит пурга.

Носите красавиц

на крепких руках.

Ни боль и ни зависть

не ждут вас впотьмах.

Избавьте любимых

от мелких обид,

когда нестерпимо

в них ревность болит.

Пусть будет неведом

вам горький разлад.

По вашему следу

лишь весны спешат.

По вашему следу

не ходит беда.

...Я снова уеду

в былые года.

Где были так юны

и счастливы мы.

Где долгие луны

светили из тьмы.

Была ты со мною

строга и горда.

А все остальное

сейчас как тогда:

те же рощи зеленые,

те же снега.

Не ссорьтесь, влюбленные.

Жизнь коротка.

1970

Не уезжаю из России...

Не уезжаю из России,

Не покидаю отчий дом,

Хотя чиновничье засилье

Переношу уже с трудом.

С трудом переношу их чванство,

Необразованность и лень.

Они себе сказали: «Властвуй!»

И этим заняты весь день.

А толку от потуг их мало.

Но так сложилось на Руси,

Что показуха нормой стала,

Поскольку правда не в чести.

1998

Неважно, кто старше из нас...

Неважно, кто старше из нас,

Кто моложе.

Важней, что мы сверстники

Горьких времен.

И позже история все подытожит.

Россия слагалась из наших имен.

2010

Неотправленное письмо

Твоим слезам доверья нет во мне.

Твои слова в воспоминания уходят.

И только там они сейчас в цене,

Поскольку в сердце места не находят.

Твоим глазам во мне доверья нет.

Как дальше быть двум обреченным душам?

И сколько б нас ни ожидало лет, —

Я остаюсь наедине с минувшим.

1966

Несу вину

За все несправедливости чужие

Несу вину сквозь память и года.

За то, что на одной планете живы

Любовь и боль.

Надежда и беда.

Я виноват, что не промолвил слова,

Которое могло всё изменить:

Вернуть любовь —

Кто в ней разочарован,

Вернуть надежду —

Если нечем жить.

Будь проклято несовершенство мира —

Наш эгоизм и слабый мой язык.

Прошу прощенья у больных и сирых

За то,

Что я

К вине своей привык.

1979

Нет женщин нелюбимых...

Нет женщин нелюбимых,

Невстреченные есть…

Проходит кто-то мимо,

Когда бы рядом сесть.

Когда бы слово молвить,

И всё переменить.

Былое

Светом молний,

Как плёнку, засветить.

Нет нелюбимых женщин.

И каждая права.

Как в раковине жемчуг,

В душе любовь жива.

Всё в мире поправимо

Лишь окажите честь…

Нет женщин нелюбимых,

Пока мужчины есть.

1978

Ни о чем не жалейте

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,

Если то, что случилось, нельзя изменить.

Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,

С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.

Иль о том, что случиться не может уже.

Лишь бы озеро вашей души не мутилось

Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.

Если даже за все вам — усмешка в ответ.

Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...

Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —

Поздно начали вы или рано ушли.

Кто-то пусть гениально играет на флейте.

Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —

Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.

Пусть другой гениально играет на флейте,

Но еще гениальнее слушали вы.

1977

Низами

Твоя душа всегда с людьми,

Великий брат наш — Низами…

Не оттого ли ты велик,

Что мудрость времени постиг,

Что слёзы бедных осушал,

От злобы сильных не бежал?

Не оттого ли ты велик,

Что был надеждой для людей.

И от твоих бессмертных книг

И мы сильней, и мы добрей?

Поэт не может не страдать,

Когда страдал его народ.

Ни лесть, ни ложь, ни благодать

Лишь правда за сердце берёт.

Твоя душа в стихах болит…

И — давний слышится мотив. —

Ты жил средь горя и обид,

Судьбу стихами оплатив.

Не потому ли ты велик,

Что мудрость времени постиг…

1986

Никто не знает, что нас ждёт...

Никто не знает, что нас ждёт.

А мы судьбе не доверяем.

Никто не знает наперёд,

Где мы найдём,

Где потеряем.

Никто не знает, что нас ждёт.

Я в ожиданье встречи замер...

Но птица счастья свой полёт

Не согласовывает с нами.

И я загадывать боюсь.

Решишь -

А жизнь переиначит.

Ужо, я думал, посмеюсь...

Но всё во мне грустит и плачет:

То боль чужая бередит,

То сердце жжёт своя обида.

Живу у радости в кредит

И не показываю вида.

1977

Ничего не вернешь...

Ничего не вернешь…

Даже малого слова.

Ни ошибок,

Ни радостей,

Ни обид.

Только кто-то окликнет меня из былого —

И душа замирает,

И сердце болит.

Мы когда-то о жизни своей загадали.

Да сгорели ромашки на прошлой войне.

Не мелели бы души,

Как речки, с годами…

Потому что душа

Постоянно в цене.

Ничего не вернешь…

Оттого все дороже

Переменчивый мир,

И морозы, и зной.

Мы судьбою не схожи,

Но памятью схожи.

А поэтому вы погрустите со мной.

1977

Ничего не сумели крутые...

Ничего не сумели крутые,

На корысть израсходовав пыл…

И осталась Россия без тыла,

Потому что надежда – наш тыл.

Невезучая наша держава

Столько лет на опасной мели…

И от славы своей удержала

Только имя великой земли.

И порой опускаются руки

У достойных ее сыновей.

Рядом с ней —

Мы с Россией в разлуке,

В первый раз разуверившись в ней.

А Россия сейчас, как Голгофа.

Мы несем обреченно свой крест

Никогда нам так не было плохо.

Кто-то грустно готовит отъезд.

От властей и она натерпелась,

До сих пор не поднявшись из тьмы…

Но ничья не спасет ее смелость,

Если вновь не спасем ее мы.

2007

Новогоднее

Двое Новый год встречают

Не за праздничным столом.

Вряд ли это их печалит.

Главное — они вдвоём.

А над ними снег кружится.

Где-то ждёт их милый дом.

Подвела стальная птица:

Села в городе чужом.

Ни шампанского, ни тостов.

В окнах ёлки зажжены.

Белый город словно остров

В океане тишины.

А над ними снег кружится,

Тихий-тихий — как слова…

На деревья снег ложится,

Превращаясь в кружева.

Старый год идёт на убыль.

Уплывает к морю звёзд.

Он её целует в губы.

До чего же сладок тост!

1980

Номенклатура счастья

Ответственность за слово —

Выше слов,

Не найденых пока

Или звучащих, —

Как сердцу слаще

Ожиданье счастья,

Когда оно ещё во власти снов.

Для жизни нашей,

А не для бессмертья

Работают в поэзии друзья.

Поэт всегда —

Номенклатура сердца.

И снять его

С той должности нельзя.

Ответственность за слово —

Выше фраз,

Которые мы говорим при этом.

Вот почему я музе вечно предан.

Она, как друг,

Приходит в нужный час.

Ответственность не поделить на части.

Ведь с каждым счеты у неё свои.

А мой пегас —

Номенклатура счастья.

Всю жизнь он скачет улицей любви.

1995

* * *

Б. Н. Полевому

– Ну, что ты плачешь, медсестра?

Уже пора забыть комбата...

– Не знаю...

Может и пора. –

И улыбнулась виновато.

Среди веселья и печали

И этих праздничных огней

Сидят в кафе однополчане

В гостях у памяти своей.

Их стол стоит чуть-чуть в сторонке.

И, от всего отрешены,

Они поют в углу негромко

То, что певали в дни войны.

Потом встают, подняв стаканы,

И молча пьют за тех солдат,

Что на Руси

И в разных странах

Под обелисками лежат.

А рядом праздник отмечали

Их дети –

Внуки иль сыны,

Среди веселья и печали

Совсем не знавшие войны.

И кто-то молвил глуховато,

Как будто был в чём виноват:

– Вон там в углу сидят солдаты –

Давайте выпьем за солдат...

Все с мест мгновенно повскакали,

К столу затихшему пошли –

И о гвардейские стаканы

Звенела юность от души.

А после в круг входили парами,

Но, возымев над всеми власть,

Гостей поразбросала «барыня».

И тут же пляска началась.

И медсестру какой-то парень

Вприсядку весело повёл.

Он лихо по полу ударил,

И загудел в восторге пол.

Вот медсестра уже напротив

Выводит дробный перестук.

И, двадцать пять годочков сбросив,

Она рванулась в тесный круг.

Ей показалось на мгновенье,

Что где-то виделись они:

То ль вместе шли из окруженья

В те злые памятные дни,

То ль, раненного, с поля боя

Его тащила на себе.

Но парень был моложе вдвое,

Пока чужой в ее судьбе.

Смешалось всё –

Улыбки, краски.

И молодость, и седина.

Нет ничего прекрасней пляски,

Когда от радости она.

Плясали бывшие солдаты,

Нежданно встретившись в пути

С солдатами семидесятых,

Еще мальчишками почти.

Плясали так они, как будто

Вот-вот закончилась война.

Как будто лишь одну минуту

Стоит над миром тишина.

1972

Ныне пишут все...

Ныне пишут все,

Кому не лень.

Те же,

У кого большие бабки,

Издают всю эту дребедень,

Чтоб покрасоваться на прилавке.

Потеснитесь, Лермонтов и Блок!

Дайте порезвиться графоманам…

Им ведь, графоманам, невдомек,

Что народ не соблазнишь

Обманом.

2010

О благородство одиноких женщин!...

О благородство одиноких женщин!

Как трудно женщиною быть.

Как часто надо

Через столько трещин

В своей судьбе переступить…

Все ставят женщине в вину:

Любовь,

Когда она промчится,

Когда с печалью обручится,

Оставив надолго одну

В воспоминанья погребенной…

А люди уж спешат на суд

И все — от клятв и до ребенка —

Словами злыми назовут.

И пусть…Зато она любила…

Где знать им,

Как она любила!

Как целовала —

Аж в глазах рябило,

Как встреч ждала,

Как на свиданья шла…

О, где им знать —

Как счастлива была!

Пускай теперь ей вспомнят

Все пророчества…

(Да, осторожность, —

Ты всегда права…)

Пускай ее пугают одиночеством.

А женщина целует руки дочери

И шепчет вновь

Счастливые слова.

1972

Обида

Я этой истиной избитой

Кого сумею поразить?

Слова, рождённые обидой,

Не торопись произносить.

Не торопись обидеть друга

Несправедливостью своей,

Загнать его внезапно в угол,

Хоть он нисколько не слабей.

Он просто чуточку добрее.

Он молча ярость переждёт.

И чем остынешь ты скорее,

Тем горше будет твой отход.

И стыд тогда в тебе проснётся.

С ним расставаться не спеши.

А друг лишь грустно усмехнётся.

Как слёзы,

Кровь смахнет с души.

1986

Обидно, что ко мне пришла...

Обидно, что ко мне пришла,

Ты не в начале.

Одна судьба была у нас,

Одни печали.

И как ещё хватило сил

Жить столько лет в разлуке.

Я пол страны исколесил,

Я мне лишь протянуть бы руки.

1950

Обиду не вылечит жалость

Не смотрите, мужчине в лицо,

Когда слёзы глаза застилают,

Видно в это мгновение он

Что-то очень родное теряет.

Может, женщина тихо ушла.

И по ней он так горестно плачет.

Только ею душа и жила

И не знает, как жить ей иначе.

Может, друг в чём-то предал его

И на сердце лишь горечь осталась.

Не смотрите тогда на него,

Ведь обиду не вылечит жалость.

Или что-то случилось ещё

Чтоб почувствовать, надо быть ближе.

Я б мужчине подставил плечо,

Если б знал, что его не обижу.

1976

Обмельчала ныне наша жизнь...

Обмельчала ныне наша жизнь.

Грозная когда-то сверхдержава

В лидерах себя не удержала,

Сорвалась и полетела вниз.

Отыграв божественную роль,

Имидж свой растратила внезапно.

Может, мы вернемся к славе завтра,

Но пока в душе растерянность и боль.

2006

Ода плову

Когда в узбекском доме праздник…

(Там праздник, если гость пришел…)

Вас поразит многообразьем

И щедростью просторный стол.

Похож на южные базары,

Тот стол соблазн в себе таит.

Да будь ты немощным и старым,

Проснется волчий аппетит.

Узбекский стол…

В такую пору,

Когда в Москве трещит мороз,

Он зелени и фруктов гору

Нам в лучшем виде преподнес.

Ни прозой мне и ни стихами

Не описать узбекский стол…

Вот разговоры затихают

И вносят плов.

Как на престол

Его хозяин водружает

Среди закусок и вина.

И плов весь стол преображает.

И как ни сыт ты – бьет слюна.

Сияет стол, сияют лица.

Вкушай и доброту твори.

А в пиалушках чай дымится,

Зеленый, как глаза твои.

Но тостов нет.

Таков обычай.

Им после плова не звенеть…

«Дай сигарету…»

«Нет ли спичек…»

И все.

И можно умереть.

2005

Одиночество

Особенно тоскливы вечера…

Когда ты в доме у себя как пленница.

Сегодня также пусто как вчера

И завтра вряд ли что-нибудь изменится.

И это одиночество твое

Не временем бы мерить, а бессонницей.

То книги, то вязанье, то шитье,

А жизнь пройдет и ничего не вспомнится.

Но все-таки однажды он придет,

И сбудутся надежды и пророчества.

Твои он губы в темноте найдет

И шепотом прогонит одиночество.

1978

Однажды я возьму рюкзак на плечи...

Однажды я возьму рюкзак на плечи

И побреду – без цели и дорог —

В тот мир, где сосны вновь меня излечат

От всяких напридуманных хвороб.

В тот мир, где ввечеру роса дымится

И птичьи песни прячутся в листве.

Где маки, как нежданные зарницы,

Утрами загораются в траве.

Где прямо в сердце падает роса мне

С тяжелых сосен, радостных берез…

Где овцами лежат крутые камни

И пруд зеленой тишиной зарос.

И знаю я – Природа мне поможет

Здесь разобраться в тайнах бытия:

И в том, что сердце вновь мое тревожит,

И в том, к чему стал равнодушен я.

2005

Одни занимают посты...

Одни занимают посты.

Другие сжигают мосты.

К кому-то плывут барыши,

А кто-то считает гроши.

Сказал мне вальяжный банкир,

Из новых – крутой и дремучий,

Что так уж устроен наш мир —

Не спи и надейся на случай.

А шансы у всех, мол, одни.

«Вот я исхитрился, мне – «Браво!»

И не было чувства вины

Пред теми, кого обобрал он.

2009

Ожидание

Я ехал мимо дачных станций

На электричке

Ясным днем.

И словно чьи-то руки в танце,

Березы плыли за окном.

И я не знал, куда я еду:

В печаль, в надежду, в торжество?

То ли спешу навстречу лету,

То ль убегаю от него.

А электричка мне казалась

Судьбой изменчивой моей,

Где все меня тогда касалось

И все мне виделось светлей.

Еще я думал, что, пожалуй,

Тебя скрывает этот лес.

И поезд наш опережало

Мое предчувствие чудес.

А потому я взял и вышел

К березам,

В тишину полей.

И поезд даже не услышал

Нежданной радости моей.

1974

Он глупостью означил простоту...

Он глупостью означил простоту,

Которая распахивает душу.

Не заходите лишь за ту черту,

Где невозможно ни читать,

Ни слушать.

Ведь Пушкин сам в стихах предпочитал

Быть искренним, открытым, честным крайне.

Поэма то иль горький мадригал, —

Торил он ими путь

К взаимопониманью.

2008

Опыт

Приходит опыт,

И уходят годы...

Оглядываясь на неровный путь,

Чему-то там я улыбаюсь гордо,

А что-то бы хотел перечеркнуть.

Все было в жизни —

Поиски и срывы...

И опыт постоянно мне твердит,

Что дарит мать птенцу

В наследство крылья,

Но небо за него не облетит.

Пусть юность и спешит, и ошибается.

Пусть думает

И рвется напролом...

Не принимаю осторожность паинек,

Входящих слепо в мир

С поводырем.

1963

Осенний день наполнен светом...

Осенний день наполнен светом

И грустной музыкой листвы.

И распрощавшееся лето

Сжигает за собой мосты.

В лесу пустынно и печально.

На юг умчался птичий гам.

И в тишине исповедальной

Притих березовый орган.

2003

Отец

Отец мой сдаёт.

И тревожная старость

Уже начинает справлять торжество.

От силы былой так немного осталось.

Я с грустью смотрю на отца своего.

И прячу печаль,

И смеюсь беззаботно,

Стараясь внезапно не выдать себя…

Он, словно поняв,

Поднимается бодро,

Как позднее солнце

В конце октября.

Мы долгие годы в разлуке с ним были.

Старались друг друга понять до конца.

Года, как тяжелые камни, побили

Весёлое, доброе сердце отца.

Когда он идёт по знакомой дороге

И я выхожу, чтобы встретить его,

То сердце сжимается в поздней тревоге.

Уйдёт…

И уже впереди никого…

1983

Открыться людям

Ещё не спел я главной песни,

Хотя прошло немало лет.

И я взошёл на ту из лестниц,

Откуда дальше хода нет.

Успею или не успею

Открыться людям до конца?

Чтоб рядом с песнею моею

Добрели взгляды и сердца.

«Успеешь…—

шелестят страницы. —

И не казнись пустой виной…»

Быть может, что-нибудь

Продлится

В душе людей,

Воспетых мной?

1987

Откуда эта в нём гордыня?...

Откуда эта в нём гордыня?

Взгляд свысока.

В усмешке рот.

Ну, понимаю.

Было б имя.

Или ума невпроворот.

А то ведь кроме кабинета

И чина

Мало что и есть.

Но, к сожалению, за это