Андрей
Грицман

* * *

Я дышу вместе с лесом по мере движения 
     крон. 
Подступает дыханье с пяти окоёмных 
     сторон. 
Замолкает знакомый мне дятел. 
Снег лежит до утра, до апреля, до мая, 
     пока 
не наступит пора 
всем зайти на чаёк 
в мой просвеченный дом, 
за вечерний порог. 
И послушать со мной 
хруст заросшего леса, 
тихий скрип половиц. 
Когда там никого – 
тот язык, на котором молчит 
душа места. 
 
Затихает в долине рокочущий джип. 
Патрулирует где-то невидимый МИГ. 
Среди снега тут жил одинокий старик, 
где на стыке дорог стоял дом-магазин, 
а теперь – только снег. 
Навсегда заколочено в доме окно. 
Счёт за свет и за газ просрочен давно, 
и в дверях не видать человека. 
 
Здесь плывут облака ледяных островов, 
исчезают снежинки не тающих слов, 
и уходит на север дорога. 
Постепенно останутся позади 
люди, лодки, грибы и берёзы. 
Будет дом мой стоять, как корабль на 
     мели. 
Чистый лист на столе, листопад на 
     дворе, 
вдох и выдох стиха на морозе. 
 
Там мне нечего больше ни ждать, ни 
     жалеть, 
никого, ничего. Только ветер 
бормотать будет необъяснимо. 
Так останется остров в лесах – материк. 
Там я сплю чудным сном у слияния рек, 
и мне снится далёкий закатный восток 
и сентябрь с легким привкусом дыма.