Андрей
Крюков

Звезда на ладони (фрагмент)

В лето бурных сражений, побед и удачных 
     походов 
Мамелюков отряд заплутал в африканской 
     пыли, 
В эти земли султан, покоривший десятки 
     народов, 
Их призвал, и они подчинились и к ночи 
     дошли. 
В восхищеньи застыв перед великолепьем 
     сераля, 
У открытых ворот они спешились, сбруей 
     звеня. 
К ним никто не спустился… И сонный 
     дворец озирая, 
В коридоры проникли они, не встречая 
     огня. 
Звёздный дождь на спиралях колонн и на 
     смуглых героях – 
Только он спорит с сумраком лестниц, 
     ковров и дверей. 
Звуки вязнут в коврах, гаснут тени в 
     дворцовых покоях, 
Тишиною объяты порталы и строй галерей… 
Бесконечность пролётов, согретых 
     спокойным дыханьем, 
Закружила отряд, завела в удалённый 
     придел, 
Где в часы безмятежья и сладостных снов 
     колыханья 
Отдыхал бедуин, утомлённый от праведных 
     дел. 
Он пришёл налегке по следам золотых 
     караванов, 
И доверил султану рецепты любви и 
     добра… 
Но не вызвав ничем благосклонности 
     сытых османов, 
Попросил лишь еды и покоя в тени до 
     утра. 
Что влекло их к ночному пристанищу 
     скромного старца? 
Не расскажут мулаты, смолчал и упрямец 
     седой… 
Их ответ бы, возможно, кому-то помог 
     разобраться, 
Но пронёсся бесследно тот бег под 
     коварной звездой. 
Свет её приманил недалёких, 
     бесхитростных стражей 
И заставил трепещущей дланью коснуться 
     двери, 
Вот уж первый из них в неожиданно 
     вспыхнувшем раже 
Распахнул эту дверь и застыл, озираясь, 
     внутри… 
Как костёр, перед ним заискрились 
     сапфировы грани, 
От алмазных огней с непривычки рябило в 
     очах, 
Над дарами повисло сиянье, и в этом 
     тумане 
Он с трудом различил: то не келья – 
     пещера в свечах… 
Удлиняются тени, ломаясь на сумрачных 
     сводах, 
Это руки мулата по россыпям дивным 
     скользят, 
Не заметил наёмник, что стены 
     сомкнулись у входа, 
И как вход не найдя, затерялся за ними 
     отряд. 
Опустившись, об острые камни изранив 
     колени, 
Наш герой ухватился за выступ, 
     торчавший как перст, 
Отделив эту вещь, он поднялся, и рваные 
     тени 
Заметались в тумане и, словно с 
     насиженных мест, 
Поднялись, полетели, и нет больше 
     низкого свода, 
Стены будто открылись, исчезли друзья и 
     дворец… 
Светит солнце, и небо всё то же, и 
     снова свобода, 
Но к решающей схватке готовится смуглый 
     боец. 
Что он видит? Пред ним уводящая в поле 
     дорога, 
Крыши пыльных домишек осели под 
     тяжестью лет, 
Люди в ветхих одеждах в молчаньи стоят 
     у порогов, 
Недоверчиво смотрят, как странный 
     резной амулет 
Разминает в руке незнакомец свирепого 
     вида, 
Появившийся к ним, несомненно, с 
     высоких небес, 
Торс его повторяет черты молодого 
     Алкида, 
А глаза, так сверкая, таят абиссинский 
     разрез… 
Сжался век и затих, шагу сделать никто 
     не решится, 
И в смятеньи повисшем любой был бы 
     лишним порыв, 
Разве мог он представить, что кто-то 
     его не боится 
И протянет ладони, свой стан для 
     объятий открыв? 
Несмышлёный цветочек в лоскутном 
     смешном одеяньи 
Захотела потрогать игрушку, что держит 
     мулат, 
И разжав свои пальцы, на кратком ещё 
     расстояньи 
Он и сам восхитился, какой ему вынести 
     клад 
Удалось из пещеры: чистейшим алмазом 
     украшен 
И рубиновой россыпью, словно бронею, 
     покрыт 
Золотой постамент, а над ним в 
     окружении башен 
Обелиск возвышается, тонкой лозою 
     обвит. 
Унесла его девочка, лодочкой легкой 
     взмывая, 
И замешкался воин, и тут же из разных 
     сторон 
Потянулся народ, спохватился, вино 
     наливая, 
Увлекая под крыши в дома, и послушался 
     он… 
В их простом окруженьи он запах почуял 
     из детства – 
Так же пахли лепёшками мамины руки 
     тогда,  
В этот вечер почти не ложились, пока по 
     соседству 
Им, как равным, светила далёкая эта 
     звезда.