Разговор с эпиграфом

Александр Сергеевич,

         Разрешите представиться.

                    Маяковский

Владимир Владимирович, разрешите представиться!

Я занимаюсь биологией стиха.

Есть роли

       более пьедестальные,

но кому–то надо за истопника...

У нас, поэтов, дел по горло,

кто занят садом, кто содокладом.

Другие, как страусы,

              прячут головы,

отсюда смотрят и мыслят задом.

Среди идиотств, суеты, наветов

поэт одиозен, порой смешон —

пока не требует поэта

к священной жертве

              Стадион!

И когда мы выходим на стадионы в Томске

или на рижские Лужники,

вас понимающие потомки

тянутся к завтрашним

               сквозь стихи.

Колоссальнейшая эпоха!

Ходят на поэзию, как в душ Шарко.

Даже герои поэмы

              «Плохо!»

требуют сложить о них «Хорошо!»

Вы ушли,

     понимаемы процентов на десять.

Оставались Асеев и Пастернак.

Но мы не уйдем —

              как бы кто не надеялся!—

мы будем драться за молодняк.

Как я тоскую о поэтическом сыне

класса «Ан» и 707–«Боинга»...

Мы научили

       свистать

              пол–России.

Дай одного

       соловья–разбойника!..

И когда этот случай счастливый представится,

отобью телеграммку, обкусав заусенцы:

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ

             РАЗРЕШИТЕ ПРЕСТАВИТЬСЯ —

ВОЗНЕСЕНСКИЙ