Тарковский на воротах

Стоит белый свитер в воротах,

Тринадцатилетний Андрей.

Бей, урка дворовый,

Бей урка дворовый,

бутцей ворованной,
по белому свитеру

бей –

По интеллигентской породе!

В одни ворота игра.

За то, что напялился белой вороной

в мазутную грязь двора.

Бей белые свитера!

Мазила!

За то, что мазила, бей!

Пускай простирает Джульетта Мазина.

Сдай свитер

в абстрактный музей.

Бей, детство двора,

за домашнюю рвотину,

что с детства твой свет погорел,

за то, что ты знаешь

широкую родину

по ласкам блатных лагерей.

             Бей щёткой, бей пыром,

             бей хором, бей миром

             всех «хоров» и «отлов» зубрил,

             бей по непонятному ориентиру.

             Не гол – человека забил,

             за то, что дороги в стране развезло,

             что в пьяном зачат грехе,

             что мяч ожидая,

             вратарь назло

             стоит к тебе буквой «х».

            С великой темью смешон поединок.

            Но белое пятнышко,

            муть,

            бросается в ноги,

            с усталых ботинок

            всю грязь принимая на грудь.

Передо мной блеснуло азартной фиксой потное лицо Шки.

Дело шло к финалу.

            Подошвы двор вытер

            о белый свитер

            – Андрюха! Борьба за тебя.

            – Ты был к нам жестокий,

            не стал шестёркой,

            не дал нам забить себя.

            Да вы же убьёте его, суки!

            Темнеет, темнеет окрест.

            И бывшие белые ноги и руки

            Летят, как андреевский крест.

Да они и правда убьют его! Я переглянулся с корешом – тот понимает меня,

и мы выбиваем мяч на проезжую часть переулка, под грузовики.

Мячик испускает дух. Совсем стемнело.

Когда уходил он,

зажавши кашель,

двор понял, какой он больной.

Он шёл,

обернувшись к темени нашей

незапятнанной белой спиной.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Андрюша, в Париже ты вспомнишь ту жижу

в поспешной могиле чужой.

Ты вспомнишь не урок – Щипок-переулок.

А вдруг прилетишь домой?

Прости, если поздно. Лежи, если рано.

Не знаем твоих тревог.

Пока ж над страной трепещут экраны,

как распятый

твой свитерок.