Плен

Край подушки слезами захлюстан,

в злобе тягостной щерится рот,

на душе по-осеннему пусто,

только ветер танцует фокстрот...

Но! – слезятся барачные стены!

Но! – сугробы страдают от ран!

Ручейки, словно вскрытые вены

голубых чистокровных дворян.

Но! – свистит на свободе пичужка!

Но! – сосульки звенят допоздна!

У конвойного –

морда в веснушках...

Значит, там, на свободе, – весна!