Подранок

После выстрела смог он собой овладеть,

он посмел улететь, очумев от испуга.

Между крыльев – дробинка, но сумел улететь...

Только ровно на жизнь приотстала подруга.

Распустились цветком два разбитых крыла,

поднялась голова в драматическом жесте...

Тонкой лапкой гребла, суетливо плыла,

всё куда-то плыла, оставаясь на месте.

Окровавленный пух понесло к камышу,

и молчат небеса, перелески и воды...

(Ты ответь мне, Ирина, я тебе же пишу, –

что случилось потом, после этой охоты?

Был ли выстрел ещё, иль, жалея заряд,

ощипали тебя, несмотря, что живая...

И весёлый охотник – голубой бюрократ,

нежно кушал крыло, коньячком запивая...

Может, выжила ты, всем дробинкам назло,

только жизнь приняла, как стандартную милость…

И свистит по квартире расписное крыло,

забывая на миг, что летать разучилось.

Телевизор, базар, танцплощадка, завод,

петухи-женихи, разодетые жутко...)

А в заливе души всё куда-то плывет,

всё куда-то плывет недобитая утка...