* * *

Лечиться жёлтыми кореньями, медвежьей жёлчью, понимать,

что путешественник во времени не в силах ужаса унять,

когда над самодельной бездною твердит, шатаясь: «не судьба»,

где проплывают в ночь железные и оловянные гроба.

Кого рождает дрёма разума и ледостав на поймах рек?

Кто этот странник недоказанный, недоказнённый имярек,

владелец силы с чистым голосом? Пускай бездомен, пусть продрог,

он с ней един, что Кастор с Поллуксом, что слёзы и родной порог.

Когда в поту, когда в печали я вдруг слышу тихое «не трусь»,

когда, мудря, боюсь молчания и света божьего боюсь –

шурши ореховыми листьями, мой слабый, неказистый друг .

Мигнёшь – и даже эта истина скользнёт и вырвется из рук.