* * *

мороз, твержу, и порох, мраз и прах –

очнулся, тень, уже в других мирах,

и глаза тень напряг, и ясно вспомнил я –

державин был мне бог, а вагинов – судья

и был невесел я, и телом нездоров,

но в виде книжечки сладчайший лотарёв

лежал на тумбочке, смешон и фатоват

и желтоглаз, и жалкой славе рад,

и на пиру теней, сжимая свой стакан,

я в океан гляжу, как диоклетиан

на грядки пышные, и овощ головной

на языке живых беседует со мной