* * *

Неслышно гаснет день убогий, неслышно гаснет долгий год,

Когда художник босоногий большой дорогою бредёт.

Он утомлён, он просит чуда – ну хочешь я тебе спою,

Спляшу, в ногах валяться буду – верни мне музыку мою.

Там каждый год считался за три, там доску не царапал мел,

там, словно в кукольном театре, оркестр восторженный гремел,

а ныне – ветер носит мусор по обнажённым городам,

где таракан шевелит усом, – верни, я всё тебе отдам.

Ещё в обидном безразличьи слепая снежная крупа

неслышно сыплется на птичьи и человечьи черепа,

ещё рождественскою ночью спешит мудрец на звёздный луч –

верни мне отнятое, отче, верни, пожалуйста, не мучь. 

Неслышно гаснет день короткий, силён ямщицкою тоской.

Что бунтовать, художник кроткий? На что надеяться в мирской

степи? Хозяин той музыки не возвращает – он и сам

бредёт, глухой и безъязыкий по равнодушным небесам.