* * *

Я не помню, о чём ты просила. Был – предел, а остался – лимит,

только лесть, перегонная сила, перезревшее  время томит –

отступай же, моя Ниобея, продирайся сквозь сдавленный лес

стрел, где перегорают, слабея, голоса остроклювых небес –

да и мне – подурачиться, что ли, перед тем как согнусь и умру

в чистом поле, в возлюбленном поле, на сухом оренбургском ветру –

перерубленный в поле не воин – только дождь, и ни звука окрест

лишь грозой, словно линзой, удвоен крепостной остывающих мест