* * *

Нехорошо быть профессионалом.

Стихи живут, как небо и листва.

Что мастера? Они довольны малым.

А мне, как ветру, мало мастерства.

Наитье чар и свет в оконных рамах,

трава меж плит, тропинка к шалашу,

судьба людей, величье книг и храмов –

мне всё важней всего, что напишу.

Я каждый день зову друзей на ужин.

Мой дождь шумит на множество ладов.

Я с детских лет к овчаркам равнодушен,

дворнягам умным вся моя любовь.

В душе моей хранится много таин

от милых муз, блужданий в городах.

Я только что открыл вас, древний Таллинн

и тихий Бах, и чёрный Карадаг.

А мастера, как звёзды в поднебесье,

да есть ли там ещё душа жива?

Но в них порочность опыта и спеси,

за ремеслом не слышно божества.

Шум леса детского попробуй пробуди в них,

по дню труда свободен их ночлег.

А мне вставать мученье под будильник,

а засыпать не хочется вовек.

Нужде и службе верен поневоле,

иду под дождь, губами шевелю.

От всей тоски, от всей кромешной боли

житьё душе, когда я во хмелю.

Мне пить с друзьями весело и сладко,

а пить один я сроду не готов, –

а им запой полезен, как разрядка

после могучих выспренных трудов.

У мастеров глаза, как белый снег, колючи,

сквозь наши ложь и стыд их воля пронесла,

а на кресте взлететь с голгофской кручи –

у смертных нет такого ремесла.  

1974