* * *

В лесу соловьином, где сон травяной,

где доброе утро нам кто-то пропинькал,

счастливые нашей небесной виной,

мы бродим сегодня вчерашней тропинкой.

Доверившись чуду и слов лишены

и вслушавшись сердцем в древесные думы,

две тёмные нити в шитье тишины,

светлеем и тихнем, свиваясь в одну, мы.

Без крова, без комнат венчальный наш дом,

и нет нас печальней, и нет нас блаженней.

Мы были когда-то и будем потом,

пока не искупим земных прегрешений...

Присутствием близких в любви стеснена,

но пальцев ласкающих не разжимая,

ты помнишь, какая была тишина,

молитвосклонённая и кружевная?

Нас высь одарила сорочьим пером,

а мир был и зелен, и синь, и оранжев.

Давай же, – я думал, – скорее умрём,

чтоб встретиться снова как можно пораньше.

Умрём поскорей, чтоб родиться опять

и с первой зарёй ухватиться за руки

и в кружеве утра друг друга обнять

в той жизни, где нет ни вины, ни разлуки.

1989