Стихи первому другу — Михаилу Люгарину

Сборник «Вторая родина»

Дружба — вместе,

а табачок — врозь.

Дедова пословица

Ты о первой родине

песню начинаешь,

и зовут той песней —

крепче во сто крат —

пашни да покосы,

да вся даль родная,

да озер язевых

зорняя икра,

да девчата в шалях,

снежком припорошенных,

озими колхозной

ядреные ростки...

И не бьется в сердце

ни одна горошина

давней, доморощенной,

избяной тоски.

...Ты о нашем городе

песню запеваешь,

и зовется в песне

родиной второй,

нас с тобой на подвиг

срочно вызывая,

до последней гайки

наш Магнитострой.

Может, послабее,

может, чуть покрепче,

я пою о том же...

И — навеселе,

как родня — в обнимку,

на одном наречье

ходят наши песни

по своей земле.

Эта дружба затевалась

не на случай, не на срок,

шла по снегу и по пыли

всех исхоженных дорог.

Вместе бросили деревню

и отправились в отход,

начинали вместе строить,

строим, выстроим завод.

На одной подушке спали,

вместе пили «Зверобой»,

на работу выступали

с красным флагом — будто в бой.

Хлеб делили, соль делили,

жизнь делили, как табак,

и по графику носили

разъединственный пиджак.

Каждый праздник, как награду,

получали от страны,

то — рубахи из сатина,

то — суконные штаны.

Только вспомни, как, бывало,

первый вечер, первый год

мы певали под гармошку

без подсказок и без нот:

«Ты, гармошка, — сине море,

я — игрок на берегу...

Лет семнадцати девчоночку

себе поберегу...»

А теперь, вздохнув глубоко,

папиросу прикурив,

я скажу тебе такое,

что и прежде говорил:

«Если ты ее полюбишь,

либо дорог станешь ей, —

отойду я от девчонки,

первой радости моей.

Смех забуду, всех забуду,

тыщу раз вздохну на дню,

на замок закрою сердце, —

друга в сердце сохраню...»

Только надо так договориться,

в жар любой, в любую гололедь,

дружба не снежинка и не птица,

что по ветру может улететь.

Всё проверь, за правду не серчая,

и запомни: в жизненном строю

за твою походку отвечаю,

как и ты ответишь за мою.

Я тебя ценю не за улыбку,

что как солнце в середине дня,

даже шаг, похожий на ошибку,

отдается в сердце у меня.

Зори меркнут, тучи ходят рядом,

как свинец, становится вода...

Может, я ругаюсь злей, чем надо,

слишком хмурю брови иногда.

Кривду всю покуда не порушив,

вечной правде верная сполна,

бьется насмерть и за наши души,

слава наша — Родина-страна.

Может, не додружим, не достроим,

может, завтра, может, через час

выйдем мы с ровесниками строем,

унося винтовки на плечах.

В бой, так в бой, на битву, а не в драку,

жизнью став на самом берегу,

как шагнем мы в первую атаку,

в первый раз ударим по врагу?..

Если же отступишь перед тучей,

по руке ударишь в черный срок

и уйдешь, ничейный и колючий,

перепутьями чужих дорог,-

на минуту камнем станет нежность,

ты иди, не думай обо мне...

Встречу я тебя, товарищ, тем же,

чем врага встречают на войне.

И тогда-то — сердцем, а не речью

всей России в мировом бою

за твою походку я отвечу

так же, как отвечу за свою.

А покамест друг у друга

ты в долгу и я в долгу.

Если в жизни станет туго,

чем захочешь — помогу.

Если я скажу сурово,

вдруг обижу невзначай,

ты найди суровей слово,

той же дружбой отвечай.

А сегодня утром ясным

по уставу, в свой черед,

выступаем с флагом красным

на великий фронт работ.

Сердце просится наружу,

не толчок дает — скачок.

Вместе — служба, вместе — дружба

и матерый табачок.

1932