А на снежной войне — словно в снежной пустыне...

А на снежной войне — словно в снежной пустыне:

не понять ее малопонятной латыни

и коротких приказов ее не понять,

можно лишь про себя потихоньку пенять.

И пеняет солдатик в шинели короткой,

с глоткой, продранной жесткой казенною водкой:

водку, может, впервые сегодня он пьет,

рукавицами аплодирует, бьет.

Для сугрева души его бренной и бедной

сорок пятый потребуется победный.

Тело бренное, бедное надо согреть

хоть немного. При этом — не умереть.

Между ним и погибелью нет ничего.

Вся война, ему кажется, целит в него.

Весь мороз его персонально морозит.

Он горячей добавки у повара просит.

И добавки ему сколько можно дадут,

и погибнуть ему на войне не дадут,

и от смерти ему причитается льгота

все четыре без малого года.

Потому что ему описать предстоит,

как один посреди всей войны он стоит.

1969