Говорит Фома

Сегодня я ничему не верю:

Глазам - не верю.

Ушам - не верю.

Пощупаю - тогда, пожалуй, поверю,

Если на ощупь - все без обмана.

Мне вспоминаются хмурые немцы,

Печальные пленные 45-го года,

Стоявшие - руки по швам - на допросе.

Я спрашиваю - они отвечают.

- Вы верите Гитлеру? - Нет, не верю.

- Вы верите Герингу? - Нет, не верю.

- Вы верите Геббельсу? - О, пропаганда!

- А мне вы верите? - Минута молчанья.

- Господин комиссар, я вам не верю.

Все пропаганда. Весь мир - пропаганда.

Если бы я превратился в ребенка,

Снова учился в начальной школе,

И мне бы сказали такое:

Волга впадает в Каспийское море!

Я бы, конечно, поверил. Но прежде

Нашел бы эту самую Волку,

Спустился бы вниз по течению к морю,

Умылся его водой мутноватой

И только тогда бы, пожалуй, поверил.

Лошади едят овес и сено!

Ложь! Зимой 33-го года

Я жил на тощей, как жердь, Украине.

Лошади ели сначала солому,

Потому - худые соломенные крыши,

Потом их гнали в Харьков на свалку.

Я лично видел своими глазами

Суровых, серьезных, почти что важных

Гнедых, караковых и буланых,

Молча, неспешно бродивших по свалке.

Они ходили, потом стояли,

А после падали и долго лежали,

Умирали лошади не сразу...

Лошади едят овес и сено!

Нет! Неверно! Ложь, пропаганда.

Все - пропаганда. Весь мир - пропаганда.

1960