* * *

И вечер стал. В овальной раме

Застыла зеркала вода.

Она усталыми глазами

В неё взглянула, как всегда.

Волос спустившиеся пряди

Хотела приподнять с виска.

Но вот глядит, и в жутком взгляде

И крик, и ужас, и тоска...

Тоска, тоска, а с нею вещий,

Неиссякающий восторг,

Как будто вид привычной вещи

В ней бездны тёмные исторг.

И видит в зеркале не пряди,

Не лоб, не бледную ладонь,

А изнутри, в зеркальной глади,

Растущий в пламени огонь.

Душа свободна. Нет предела,

И нет ей места на земле, –

И вот она покинет тело,

Не отражённое в стекле.

Священной, непонятной порчи

Замкнётся древнее звено,

И будет тело биться в корчах,

И будет душу звать оно.

Но чрез него неудержимо

Несётся адских духов рой...

Пройди, пройди тихонько мимо,

Платком лицо её закрой!

Людским участием не мучай!

Как сладко пробуждаться ей

Из тёмной глубины падучей

Среди притихнувших людей.

20 июля 1921