* * *

Как горько понимать, что стали мы чужими,

Не перейдя мучительной черты.

Зачем перед концом ты спрашиваешь имя

Того, кем не был ты?

Он был совсем другой и звал меня иначе, –

Так ласково меня никто уж не зовёт...

Вот видишь, у тебя кривится больно рот,

Когда о нём я плачу.

Ты знаешь всё давно, мой несчастливый друг.

Лишь повторенья мук ты ждёшь в моём ответе.

А имя милого – оно умерший звук:

Его уж нет на свете.

11 сентября 1921