Даймону

К огню и стуже - не к лазури -

Я был назначен в вышине,

Чуть Яросвет, в грозе и буре,

Остановил свой луч на мне.

Чтоб причастился ум мой тайнам,

Дух возрастал и крепла стать,

Был им ниспослан жгучий даймон

В глаза мне молнией блистать.

И дрогнул пред гонцом небесным

Состав мой в детский, давний миг,

Когда, взглянув сквозь Кремль телесный,

Я Кремль заоблачный постиг.

Тот миг стал отроческой тайной,

Неприкасаемой для слов,

Наполнив весь духовный край мой,

Как Пасху - гул колоколов.

Что за дары, какой мне жребий

Таились в замкнутой руке:

Подъем ли ввысь, на горный гребень,

Иль путь по царственной реке?

Он ждал, чтоб утолило сердце

Стремленье древнее ко дну;

Он четкой властью судьбодержца

Определил мой срок в плену;

Он начертал над жизнью серой

Мой долг, мой искус, мой коран,

Маня несбыточнейшей верой

В даль невозможнейшей из стран.

Ему покорны страсти, распри;

Его призыв - как трубный клич;

Он говорит со мной, как пастырь,

Как власть имеющий, как бич.

В стенах тюрьмы от года к году

Все тоньше призрачное «я»:

Лишь он - растущий к небосводу,

Сходящий в недра бытия.

Я задыхаюсь от видений,

Им разверзаемых стиху.

Я нищ, я пуст. А он - как гений,

Как солнце знойное вверху.

1950