Не из хроник столетий, не из дымки преданья...

Не из хроник столетий, не из дымки преданья

Это жгучее знанье разрушающих сил.

Сам я черпал из духа

                    этот опыт восстанья,

Терпкий оцет паденья

                    добровольно вкусил.

И, проплыв Ахероном к мировому низовью,

В лабиринте открыл я

                    предпоследнюю дверь:

Оттого - этот тяжкий

                    стих, сочащийся кровью,

Стих, влачащийся к дому,

                        как израненный зверь.

Плачь, Великое Сердце необъятной вселенной,

Плачь, родник состраданья беспредельного, - плачь.

Плачь о жалобных сонмищах,

                          о темницах геенны,

Где несчастнее пленников сам тюремщик - палач.

Плачь, Великое Сердце, о бездомных скорлупах,

Чей удел невозвратный

                     мог быть строг и велик;

О мятущихся хлопьях на последних уступах,

Обо всех, утерявших

                   человеческий лик!

Глубочайшая тайна - попущенье Господне

Мировому страданью и могуществу зла:

Не зажгутся созвездья в глубине преисподней

И секира возмездья

                  не разрубит узла.

Плачет клир серафимов, стонут в безднах химеры,

Воют звери-стихии в круговой ворожбе,

И ни совесть, ни разум - только жгучая вера

Чует дальнюю правду

                   в непроглядной судьбе.

1950