Не как панцирь, броня иль кираса...

Не как панцирь, броня иль кираса

На груди беспокойного росса,

Но как жизнетворящие росы -

Для народов мерцанье кароссы:

Для тевтонов, славян, печенегов,

Для кибиток, шатров и чертогов,

И для даймонов, и для раруггов -

От вершин до подземных отрогов.

Было раньше любых человечеств,

Раньше всех исторических зодчеств,

То, что брезжит в зерцалах провидчеств,

В отшлифованных гранях пророчеств:

В дни, когда первообразы спали

В пламенах, как в первичной купели,

Ей назначилось Богом - быть строгой

Первоангела первой подругой.

   И ступить через этот порог

   Не умел искуситель и враг.

Принимали крылатые духи

От нее светотканое тело,

И в любом ее смехе и вздохе

Само небо смеяться хотело.

О, не жегшее пламенем пламя!

Зла и мук не знававшее племя!

Красотою цвело это семя

И звучало Лилит ее имя.

Но творец сатанинского плана

Самозванцем проник в ее лоно.

И страшнее горчайшего плена

Стал ей плод рокового урона.

Человечества, стаи и хоры -

Все содружества Шаданакара

Понесли в себе ждущее кары

Семя дьявольское - эйцехоре.

   И подпал, на отчаянье скор,

   Мир закону мечей и секир.

И низверглась Лилит из сапфирных

Лучезарных высот светотворных

До геенн планетарных - пурпурных,

Рыжих, бурных, оранжевых, чермных.

Ее двойственный знак неизбежен

Над любым, будь он горд иль ничтожен;

Путь сквозь мир без нее невозможен,

С ней же - горек, извилист, мятежен.

Точно мех рыжеватого тигра,

Ее край - топко душный, как тундра...

На Руси же лицо ее - Дингра,

Дочерь Дня, но рабыня Гагтунгра.

1958