Она читает в гамаке...

Она читает в гамаке.

Она смеётся - там, в беседке.

А я - на корточках, в песке

Мой сад ращу: втыкаю ветки.

Она снисходит, чтоб в крокет

На молотке со мной конаться...

Надежды нет. Надежды нет.

Мне - только восемь. Ей - тринадцать.

Она в прогулку под луной

Свой зов ко взрослым повторила.

И я один тащусь домой,

Перескочив через перила.

Она с террасы так легко

Порхнула в сумерки, как птица...

Я ж допиваю молоко,

Чтоб ноги мыть и спать ложиться.

Куда ведет их путь? в поля?

Змеится ль меж росистых трав он?..

А мне - тарелка киселя

И возглас фройлен: «Шляфен, шляфен!»

А попоздней, когда уйдёт

Мешающая фройлен к чаю,

В подушку спрячусь, и поймёт

Лишь мать в раю, как я скучаю.

Трещит кузнечик на лугу,

В столовой - голоса и хохот...

Никто не знает, как могу

Я тосковать и как мне плохо.

Всё пламенней, острей в крови

Вскипает детская гордыня,

И первый, жгучий плач любви

Хранится в тайне, как святыня.

1936