Жил-был в доме тридцать три единицы...

Жил-был в доме тридцать три единицы

  человек, страдающий болью в пояснице.

  Только стоит ему съесть лук или укроп,

  валится он моментально, как сноп.

  Развивается боль в правом боку,

  человек стонет: «Я больше не могу!

  Погибают мускулы в непосильной борьбе.

  Откажите родственнику карабе...»

  И так, слово какое-то не досказав,

  умер он, пальцем в окно показав.

  Все присутствующие тут и наоборот

  стояли в недоумении,забыв закрыть рот.

  Доктор с веснушками возле губы

  катал по столу хлебный шарик при

            помощи медицинской трубы.

  Сосед, занимающий комнату возле уборной

  стоял в дверях, абсолютно судьбе

                            покорный.

  Тот, кому принадлежала квартира,

  гулял по коридору от прихожей до сортира.

  Племянник покойника, желая развеселить

            собравшихся гостей кучку,

  заводил грамофон, вертя ручку.

  Дворник, раздумывая о привратности

                  человеческого положения,

  заворачивал тело покойника в таблицу

                              умножения.

  Варвара Михайловна шарила в

                      покойницком комоде

  не столько для себя, сколько для

                     своего сына Володи.

  Жилец, написавший в уборной «пол не

                                марать»,

  вытягивал из-под покойника железную

                                кровать.

  Вынесли покойника, завернутого в бумагу,

  положили покойника на гробовую

                               колымагу.

  Подъехал к дому гробовой шарабан.

  Забил в сердцах тревогу громовой

                                барабан.

                                 1933 г.