* * *

Борису Алексеевичу Чичибабину

Над рыхлыми подольскими ухабами,

где языку сподручна участь пасынка,

слова сплетались стебельками слабыми,

и звуков передразнивалась пасека.

Вначале замерла, потом ужалила,

вскружила, обожгла, воздавши должное,

звенела искушением южанина,

правдивое набормотала, ложное.

Пока мы перекрикивали ближнего,

пока мы перекраивали прошлое,

где языку привычна участь лишнего,

где жлоб провозит свой товар без пошлины,

какое злое зелье льётся в кружки нам,

но сколько блага в кровном круге песенном.

Над Рильке и над Рыльским, по-над Пушкиным,

над Стусовым, Тарасовым и Лесиным.