* * *

В потертых сапогах и в полотняных

Косынках, вылинявших добела,

Толпа освобожденных полонянок

По городу готическому шла.

Был этот город — хмурый и старинный —

Сырой, как погреб, прочный, как тюрьма.

Склонявшийся над свечкой стеаринной,

В нем Гофман некогда сходил с ума.

Как мумия, сухой, как смерть, курносый,

Свободный от ошибок и грехов,—

В нем жил когда–то старичок философ,

Не выносивший пенья петухов.

Морщинистой рукой котенка гладя,

Поднявши чашечку в другой руке,

Он пил свой кофе — в байковом халате,

В пошитом из фланели колпаке.

Румянец выступал на щечках дряблых,

Виски желтели, как лежалый мел.

В неволе ослепленный гарцкий зяблик

Над старичком в плетеной клетке пел.

………………

Июль 1945