Александру Федоровичу Воейкову

Воейков! любишь ты по разуму хвалить,

Иль основательно Поэзию хулить.

Разумно говорил родитель нашей сцены

(Но сей несчастливый наперсник Мельпомены

В чертогах у нее пусть только _лепетал_,

Удачливо подчас Зоилов щекотал):

_Достойной похвалы невежды не умалят,

А то не похвала, когда невежды хвалят_.

Напрасно отвергать нам правду этих слов:

Все наши похвалы в журналах наших, брани

Суть просто дружеству иль ненависти дани;

Но где, скажи, когда в беседе знатоков

Без желчи оценить могли живых певцов?

Везде пристрастно Муз венчают или вяжут:

То Греки, Римляне, Французы нам покажут.

Я сам, последнейший из Фебовых сынов,

Слыхал себе хвалы, ругательства без меры;

Середки нет: здесь все _врали_ или Вольтеры!

Питомец глупости, приветливый Минос,

Готов писателю кадить некстати в нос;

А если в ссоре с кем, в минуту без препоны

Он Богдановича разжалует в Прадоны.

Ты, взяв Жуковского в число своих друзей,

_Хвалою дорожи разборчивых людей_.

Пусть мнимых знатоков нелепые здесь сонмы

Бросают лавр друзьям, а на таланты громы:

Что нужды до того? Прошло почти сто лет,

Как Ломоносова сияет чистый свет;

Но разве Лирика бессмертного Зоилы

В досаду истине щадили до могилы?..

Без убыли речей, без траты образцов

Оставим воевать мы с Музами глупцов!

Пусть Геллерт басенку старинную расскажет,

И языки пустых хвалителей привяжет...

8 декабря 1823